ДЖОРДЖ! – возникла рядом с сестрой Клементина, размахивая в знак приветствия скомканной красной фольгой. – А МНЕ УЖЕ ИСПОЛНИЛОСЬ ШЕСТЬ. ТЫ ЗНАЛ?
Джордж посмотрел сверху вниз на свою младшую двоюродную сестру. Над шарфом из сосновых шишек расплывалось в широчайшей улыбке её лицо. Если ей и не хватало передних зубов, их вполне заменяла её восторженность.
– С прошедшим тебя днём рождения, Клем!
– ДЖОРДЖ, У ТЕБЯ ГУСЕНИЦА НА ЛИЦЕ!
Он вспомнил вдруг про свои усы, и от неловкости у него зазвенело в ушах. Одним болезненным рывком он содрал усы с лица.
Клементина пронзительно закричала.
Скрипнуло кресло, и старик Марли вскочил на ноги:
– Какого Диккенса там происходит?
– Не пугайся, Клем, – прошептала Бобби. – Это такая игра.
Джордж показал на комок фольги в руке у Клементины.
– Ты уже взяла хлопушку? – сменил он вдруг тему разговора, будто подбросил в воздух монетку. – Что тебе досталось?
Клементина перевела дух и кивнула. Она развернула фольгу и показала крохотную белую снежинку.
– Бобби сказала, она называется «Вечная снежинка». – Клементина нахмурилась и повертела подарок в руках. – Она, кажется, несъедобная. – Для верности девочка попробовала края снежинки на зуб и скривилась. – На вкус как дерево.
– А у меня «Вырасти рождественский торт». – Бобби протянула на ладони глазированный рождественский торт размером точь-в-точь с монетку в один фунт. – Надо, видимо, только добавить воды.
С огромным подозрением Джордж покосился на крошечный торт.
– А помнишь, как однажды на Рождество ты съел четыре куска торта, а потом целый час лежал? – сказала Бобби. – Ты ещё пропустил игру в «Рисовалку».
Джордж покраснел:
– Да, помню.
– Ты ещё рисуешь? – спросила Бобби. – Вы с твоей мамой были такой хорошей командой. Никто из нас не мог с вами сравниться.
– Нет почти, – сказал Джордж, не в силах припомнить, когда в последний раз брался за карандаш. – Сейчас трудно придумать, что рисовать.
– ДРАКОНОВ! – выпалила Клементина.
Джордж улыбнулся:
– Хорошая идея, Клем!
Клементина просияла от гордости:
– Почему ты пропал, Джорджи? Мы скучаем.
У Джорджа в горле застрял комок из слов, которые ему хотелось сказать: «Я тоже скучаю. По всем, даже по Мелку. Иногда по ночам, если я много об этом думаю, мне хочется плакать».
– Ой, э-э… ну…
– А тебе что досталось? – спросила от смущения Бобби. Она показала на стеклянный шар у него в руке. – Как он вообще поместился в хлопушку?
– А, это? Нет. Нет, это не моё. У меня ничего не оказалось в хлопушке. Мне достался Скрудж. Не повезло. Я просто смотрю. – Джордж поставил стеклянный шар обратно на полку и взглянул на часы с кукушкой, которые висели высоко на стене. – Мне пора.
