пришла с миром.
– И с чем-нибудь поесть тоже? – с надеждой спросил Джордж.
Из-за двери показалась голова бабушки Фло в ореоле серебряных кудряшек.
– Ещё бы! – воскликнула бабушка Фло, словно это было что-то само собой разумеющееся. Глаза у неё сияли из-под очков, но морщины вокруг глаз стали глубже. – А у тебя, моя радость, кажется, нос заложен. Ты как себя чувствуешь?
– Хорошо, – сказал Джордж, откашливаясь от хрипоты. – Я как раз собирался идти чистить зубы.
– О, замечательно! Я как раз вовремя, – бабушка Фло проскользнула в комнату, держа в руках тарелку перегретых мясных пирогов.
У Джорджа заурчал живот.
– Как же тебе удалось пронести их мимо папы?
– За тридцать лет работы секретным агентом разведки, Джордж, чему-нибудь да научишься.
– Я думал, ты была учителем пения.
– Да неужели?.. – ухмыльнулась бабушка Фло и закрыла дверь задом. – Кем бы я ни была, раз уж ты стал свидетелем моей контрабанды, я думаю, самое разумное будет избавиться от улик. Ты не против?
Джордж уже стаскивал на пол пуховое одеяло и бросал на него подушки.
– Можешь не уговаривать! – сказал он, опускаясь на пол.
Они сели, упираясь спиной в кровать Джорджа, и раздвинули широко ноги, как тряпичные куклы. Комнату будто захлёстывала цветная волна. Джордж с мамой красили её вместе – для стен они выбрали самый яркий голубой цвет, какой только сумели найти, а потом Джордж держал стремянку, пока мама, запрокинув голову, превращала потолок в Млечный Путь. Звёзды простирались над ним каждую ночь и напоминали о ней.
Бабушка Фло залезла в карман и извлекла оттуда шесть шоколадных палочек.
– И не говори, что я никогда тебя не балую, – сказала она, подкладывая припрятанное печенье к имеющейся добыче. – В них столько сахара, что нам с тобой хватит продержаться до утра.
Джордж широко улыбнулся, щёки его были набиты непрожёванными пирогами, словно у хомяка:
– А знаешь, если говорить о полуночных пикниках, этот вовсе не так уж плох.
– Ах, какая бабушка не захочет услышать такое признание! – мечтательно воскликнула бабушка Фло. – Не так уж плох!
Их покой нарушил шум в доме: далёкое эхо тяжёлых шагов разлетелось по коридору, следом хлопнула дверь. Джордж откусил ещё кусок мясного пирога, скрывая прилив досады:
– Уж лучше бы он проспал всё Рождество. А то для всех только хуже делает.
Бабушка Фло поправила над ухом своенравную прядь:
– Не сердись на папу, Джордж. Зря он сорвал на тебе свой гнев.
– И на тебе тоже зря, – буркнул Джордж, и знакомая искорка злости напрягла позвоночник. – Почему ты не накричала в ответ?
Бабушка Фло откинула голову назад:
– Наверно, потому, Джордж, что несмотря на папин возраст и несмотря на мой, он всё ещё мой ребёнок. И ему плохо. Он боится, когда ему напоминают о маме. – Глаза у бабушки
