вытянул шею. Портрет был почти пуст – в раме оставались только левая рука и левый сапог Уолтера Бишопа, отчего тот напоминал муху, угодившую в ловушку. Джордж готов был поклясться, что на него вдруг подул ветерок, и услышал, как зашелестели на дубе листья.
– Это всё так странно, – пробормотал Джордж и потёр глаза: кажется, ему и правда не снится. – Ничего не понимаю.
– Ты про картину? – раздражённо пропыхтел Уолтер. – Я в своё время уже говорил Моди: я знаю, что портрет слишком преувеличен. Но давай откровенно: если уж ты не в состоянии заказать изысканный портрет самого себя в полном расцвете жизни, дабы будущим поколениям было чем восторгаться, когда тебя не станет, какой смысл заводить такой чудесный костюм из твида? Если уж это хорошо для Ван Гога, так для меня и подавно. По крайней мере я имел совесть заплатить художнику за работу. Ничто не говорит о самовлюблённости более, чем автопортрет.
Джордж никак не мог поверить в происходящее.
– Нет, я хотел сказать, что не понимаю, потому что… ну, вы же умерли. – Он замолчал, ещё больше насупив брови. – И давным-давно.
– Ну и что с того? – воскликнул Уолтер Бишоп. – Хватит уже тянуть канитель, Джордж. Ты ведь не станешь отрицать, что я проявил достаточно терпения. У тебя ровно пятнадцать секунд, чтобы осмыслить чудо, которое тебе явилось. А потом ты захлопнешь рот, подойдёшь сюда и сделаешь хоть что-то толковое. Иди помоги мне выбраться из этой окаянной картины, пока я не потерял палец. А то и хуже – мой лучший галстук.
В их разговор вмешалось хриплое «мяу». Коко выползла из-за дивана и сверлила горящими глазами Уолтера Бишопа. Во взгляде кошки читалось презрение, которое она обычно приберегала для Пылесоса Генри.
– А вот ты, усатая, будь любезна, займись-ка лучше своими делами, – зашикал на кошку Уолтер. – Коль скоро у тебя нет противостоящих больших пальцев, взять с тебя нечего.
Джордж набрался решимости и твёрдым шагом подошёл прямо к камину:
– Так. Вы хотите выбраться.
– Нет, я хочу остаться здесь и упражняться в выпадах, – сухо отрезал Уолтер. – Стой, не шевелись. Плечи выпрями. – Он наклонился из рамы и, с силой положив руку на плечо Джорджу, едва не вдавил его в ковёр. – Не двигайся! И не дыши. По возможности.
– Подождите! А что мне с вами делать, когда вы оттуда выберетесь? – запаниковал вдруг Джордж, представив, как его сварливый отец столкнётся лицом к лицу со своим ожившим прадедом, написанным масляными красками.
Уолтер дёрнул в ответ усами. Пожать плечами в его положении было бы затруднительно.
– Что, Джордж, не думаешь наперёд? А стоило бы, прежде чем меня вызывать.
– Я вас не вызывал! – запротестовал Джордж. – Я спал!
– А ежели я обследую твои карманы, я, выходит, не обнаружу в них магического артефакта? Некий стеклянный шар, который ты тряс всего лишь три с половиной минуты тому назад. Ты это хочешь сказать, м-м? Меня что, по-твоему, смыло оттуда последним ливнем? – Уолтер высвободился рывком ещё на один дюйм, ружьё скользнуло
