Бертран сделал это нарочно.
– Отличная реакция, – похвалил его настоятель. – Расскажите, как вы попали в Школу Дальнего Берега? Джемагул никогда не говорил, что у него служат драганы.
Никакой лжи, только правда, приправленная временем.
– Я сбежал из отцовского дома, когда мне было семнадцать, – сказал Арлинг, чувствуя себя на исповеди у жрецов Амирона. – Отец хотел, чтобы я стал чиновником, но… нам было не по пути. Оказавшись в Сикелии, я встретил женщину, которая помогла мне устроиться в новом мире. Она обучила меня кучеярским танцам, со временем они стали моим хлебом. С Джемагулом я познакомился в Иштувэга. Так случилось, что на тот момент в школе не было учителя танцев – последний умер от спирохеты. Джемагул спешил быстрее уехать из города и пригласил меня отправиться с ним. С тех пор я обучаю его учеников, и счастлив, что мне выпала честь провожать будущих серкетов в знаменитую Пустошь Кербала.
– А что стало с той женщиной? – с любопытством спросил Бертран.
– Умерла, – не задумываясь, ответил Арлинг. – Совершила ритуальное самоубийство во имя бога. Я прошу извинить меня, что не могу рассказать больше. Она много значила для меня, и я храню ее образ, спрятанным глубоко в сердце.
– Понимаю, – кивнул Бертран. – Любовь всегда приходит внезапно и уходит также.
«Ничего ты не понимаешь, проклятый жрец, – подумал Арлинг, с тоской вспоминая сестру имана. – Прости, что я прикрылся твоим чистым именем, Атрея, не здесь тебя нужно было вспомнить».
– Почему серкеты назвали эту крепость Пустошью? – спросил он, чтобы сменить тему. Разговоры о его прошлом не могли помочь отыскать учителя.
– Только там, где ничего нет, может возникнуть то, чего не было раньше, – с улыбкой ответил Бертран. – Мы построили дом, где могли бы изучать Нехебкая, а он – нас. Сознание бога подобно зеркальной глади такыра и холодному свету луны. Но стоит подуть ветру, и картина исчезнет. Достаточно маленькой тучки, чтобы закрыть от лунного света большой участок земли. В такыре всегда сухо и ясно, а луна такая огромная, что может поглотить мир.
А теперь настоятель напомнил имана, потому что Арлинг не понял ни слова из того, что он сказал. Учитель часто говорил загадочными метафорами, наслаждаясь тем, как мучительно его ученик пытается проникнуть в смысл сказанного. К счастью, Бертран не стал требовать от него понимания.
– Откуда вы знаете учение Махди, учитель Амру? – неожиданно спросил он. – Я слышал, как вчера вы цитировали его книгу одному из учеников. Вы рассказывали ему о серкетах. Глава восьмая, если я не ошибаюсь.
«Восьмая глава, третий раздел, параграф пятый. Об истинных слугах Нехебкая» – так назывался раздел Великой Книги Махди, которую Арлинг неосторожно прочитал Цуфу, когда они беседовали о серкетах на берегу озера. Теперь все стало на свои места. Бертрану захотелось выяснить, откуда рядовому учителю из школы Джемагула известно о тайном учении Махди, и он
