на остальном острове. И, как бы наивно и глупо это ни звучало – Фрид верил, что его идеал достижим. Он не относился к той категории личностей, кто просто вздыхает и ждёт, пока его мечты осуществятся сами по себе, или же сдаётся после первой же череды неудач. Чего бы ему ни стоил успех – Фрид его непременно достигнет.
Глава 2
Мара влюбилась в Академию с первого же взгляда. И, поскольку заклинаний очарования на великолепное произведение современного искусства не накладывали, женщина могла поручиться, что её порыв искренний. Едва увидев это монументальное, но в то же время лёгкое, будто вовсе не сложенное из белого мрамора, а сотканное из полупрозрачных волокон пуха, здание, она поняла, что хочет здесь дышать, жить, работать. Академия вдохновляла стараться, стремиться к большему и лучшему, не только учить других, но и развиваться самой. Она создавала уникальное настроение, сразу цепляя за живое, проникая в душу. Академия приглашала, и, если бы могла принять человеческий облик – протягивала бы на раскрытых ладонях все чудеса мироздания. Не нужно было обладать магической силой и каким-то особенным зрением, чтобы заметить это – создатели на славу постарались, похоже, вложив без остатка весь свой талант, всё рвение и фантазию. Мара была готова преклониться перед их гением – она, что не склонялась никогда и ни перед кем. Именно этот шедевр станет символом постижения тайн науки и вообще желания всегда двигаться вперёд, Мара могла бы заключить пари, как в ранней юности, когда славилась любовью к подобным развлечениям, и без колебания поставила бы всё на это. Для неё образование и самообразование никогда не были жизненными этапами, она смотрела на них как на что-то естественное, что сопровождает каждого человека до конца, до последнего вздоха, и, даже зная, что тебе остался лишь день, можно получить удовольствие от того, что успел увидеть, потрогать, испробовать ещё чуть больше. Не обязательно успеть поделиться этим с кем-то ещё, достаточно просто самому улыбнуться напоследок, уйти без сожалений и горечи и оставить лёгкость в память о себе. Некоторые становятся деструктивными, когда им говорят, что жить осталось недолго, и пытаются утянуть с собой на тот свет как можно больше тёплого, трепещущего, яркого, дышащего, чтобы после них другие не наслаждались благами этого мира, но Мара никогда не понимала таких эгоцентричных и мрачных личностей. Чужие сломанные судьбы не подарят им внезапного исцеления или предсмертного счастья, лишь отяготят совесть и заставят страдать в последние часы. Мара верила, что построить личный рай на чужих костях невозможно, он непременно рухнет, а до того момента будешь беспрестанно вспоминать, какой ценой это недолгое благополучие далось. Лишь кажется, что мир полон грязи и жестокости, и такое в нём абсолютно нормально – рано или поздно за содеянное заплатят без исключения все. Кто-то – материальным благополучием, кто-то – здоровьем или отношениями с близкими людьми, кто-то – репутацией, кто-то – самой возможностью спокойно спать по ночам.
У Мары
