семейных и романтических отношений с серьёзными философскими вопросами. Близко к образу Ефремова. У меня такая двойная мысль: с одной стороны – будет ли эта история интересна для широкого круга, а с другой – так хочется, чтоб больше людей интересовалась такими рассказами.
Хочу тезисно обсудить несовпадения взглядов…
«Организация жизни: всё те же школы, ЗАГСы, учителя, священнослужители…»
Про священнослужителей. Встречаются мнения, что в будущем все конфессии исчезнут. Но что же они не исчезли за 70 лет Советского Союза, где атеизм был основой государственной идеологии? Также они не исчезнут за 23 года до описываемого будущего. Да и не нужно это. Я вижу другой возможный процесс – преображение существующих религий и конфессий через образование и диалог между собой, с обществом и жизнью. Ответьте себе на вопрос – сегодня вы бы хотели видеть в мечети такого хазрата, а в РПЦ – такого батюшку? Я бы хотел. Да и сегодняшние хазраты со мной с удовольствием общаются (к батюшкам выхода пока нет).
2045-й. Целомудрие
7 января 1943 года. Нижний Тагил. Военный госпиталь. Харис Миндубаев в военной форме заходит в палату, где провёл полгода, попрощаться с товарищами. На его груди две медали – «За отвагу» и «За боевые заслуги». Последняя нашла солдата за время нахождения в госпитале.
Петров (бывший рядовой-новобранец из 2 части): Ого! Впервые вижу тебя с наградами!
Миндубаев: Я и сам себя впервые в зеркало увидел. На больничной койке пролежал больше, чем на фронте воевал.
Петров: Зато домой поедешь! Для тебя война окончена!
Миндубаев: Для меня война никогда не будет окончена! Разве это забудешь?
Медсестра: Харис! Надо забыть! О будущем думать надо. Жену себе найдёшь. Детишек нарожаете.
Миндубаев: Жену, говоришь? (Харис посмотрел на изувеченную руку). Ты видела, как меня трясёт во время приступа? Ты бы сама за такого замуж пошла?
Медсестра: Знаешь, сколько сейчас похоронок с фронта идёт? После войны женщины будут хватать и безруких, и безногих.
Миндубаев: Как у русских говорится: на безрыбье и рак рыба?
Медсестра (наклонив голову): А я бы за тебя пошла.
Рыжая кошка пробиралась вдоль стены дома по бетонному отмостку, держа в зубах рыжего с белым котёнка. Материнский инстинкт подсказывал ей, что прошлое их обиталище надо сменить. Кошка на секунду остановилась, потом миновала цветочную клумбу и пробралась под дощатое крыльцо. Здесь она положила котёнка, который сразу запищал, почувствовав свободу от её властной, но нежной хватки. Кошка несколько раз лизнула его, успокаивая и приучая к новому месту, а затем побежала к слуховому окну подвала за следующим котёнком.
Дом, возле которого всё это происходило, находился в селе Богородское, которое, впрочем, не слишком отличалась от обычных уже экопоселений. Главные отличия – в селе стояли церковь
