нас учили прислушиваться даже к мертвым.
– Да, моя дорогая. – я убрал горько пахнущий платок в карман брюк.
– Спасибо вам, доктор. Вы мой спаситель. – уже готовая отдаться дреме, она продолжала радостно улыбаться.
Муж ее бросился ко мне, едва я появился на пороге, вскочил, чуть не уронив стул.
– Как она, доктор? – беспокойство его было несомненным и мне даже показались странными, мстительными и, возможно, лживыми слова женщины.
– Уже лучше, мой дорогой, – я положил руку на его плечо. – Но не следовало доводить ее до такого состояния.
– Я уже не знаю, что и делать, доктор. – смущенно опустив взор, он показался мне готовым зарыдать.
– Как часто вы производите соития? – я передал Каброссу не понадобившийся саквояж, втолкнул левую руку в пиджак.
– Один раз в неделю, как и полагается. – возмущение его было таким, словно я обвинил его в использовании поддельных векселей. – Каждую ночь с субботы на воскресенье.
– Следует делать это дважды в неделю.
– Доктор, вы же знаете, что это невозможно. – голос его стал тише, как будто я подговаривал его на совершение преступления. – И даже опасно.
– Полагаю, не так опасно, как считается. – Кабросс протянул мне перчатки, но я покачал головой, предпочитая обойтись без них. Правая рука моя все еще дрожала и мне не удалось полностью стереть с нее впитавшиеся в кожу женские истечения. – Мой однокурсник опубликовал статью в прошлом году. Согласно его исследованиям, последствия двух совокуплений в неделю не будут такими уж разрушительными. Все негативное можно будет восполнить витаминными составами.
– Прошу извинить меня, доктор, но пока эти новомодные исследования не будут подтверждены, я не рискну так разрушать свой организм. – он вздохнул с некоторым, как мне показалось, печальным сожалением и попрощался со мной, не способный избавиться от мечтательной тоски во взоре.
Обратный путь я провел в тягостной дремоте, увлекшей меня видениями неких темных существ, радостно тянувших ко мне когтистые лапы и возмущавшихся, обнаружив мою плоть призрачной и пустой. Разочарование их смешило и радовало меня и потому я с довольной улыбкой очнулся ото сна, потревоженного открывшейся дверью.
Выбравшись из машины, я уже собирался сделать шаг по узкому тротуару к калитке в высокой черной ограде моего дома, когда мужчина в сером костюме, замеченный мной ранее напряженно разглядывающим мой автомобиль, бросился в мою сторону. Кабросс возник между нами, препятствуя возможному нападению. У меня почти не имелось недоброжелателей, но несколько раз жизнь моя оказывалась под угрозой. Однажды мне удалось разоблачить притворявшегося волаптологом похотливого мошенника, а в другой раз ревнивый муж, неспособный доставить удовольствие
