гладко выбритых щеках появился призрачный бледный румянец. – Как только мы переехали, я заметил перемены в ней. Теперь же, мне кажется, они становятся опасными для нее. Вчера, во время очередного приступа, она угрожала покончить с собой.
Своим волнением он выдавал мужа неопытного, немного времени проведшего в браке и мало знающего женщин. Услышанное породило во мне беспокойство о его жене, в воображении моем представшей девушкой юной и еще более неопытной. Кабросс, ухмыляясь, уже протягивал мой ежедневник.
– Я могу посетить вас послезавтра, в десять часов утра.
– Благодарю вас, доктор! – инженер выпрямился, глаза его засияли радостью больного, узнавшего о появлении лекарства против его недуга. – Мы будем ждать вас с нетерпением.
Кабросс усмехнулся, недовольно покачал головой. Не обратив внимания на его упрек, я взялся за скрипнувшую под моей рукой кованую калитку, царапнувшую меня лепестком черной розы.
Без всякой моей просьбы Кабросс узнал все возможное об инженере Аккоре. Выяснилось, что тот числился среди самых талантливых работников верфей Стилмора и являлся одним из разработчиков системы поршней для великолепного «Альмитара», поставившего в прошлом году рекорд по скорости хода среди сухогрузов. За столь значительное достижение компания наградила Аделяра Аккоре премией, на которую он приобрел себе только что построенную виллу в южной части города, недалеко от бухты Призраков, откуда, как я слышал, открывался едва ли не лучший вид на острова Игральных Костей. Год назад инженер привез в город жену, прослывшую женщиной весьма привлекательной, но редко бывавшую в обществе и предпочитавшую проводить время в стенах собственного дома. Услышав подобное описание, я усмехнулся и Кабросс согласно кивнул. Слишком легко было представить прибывшую из праздного великолепия девицу, которую чудом удалось соблазнить провинциальному, пусть и весьма преуспевающему инженеру, мечтавшую о доме у моря и молодом страстном муже, но неожиданно обнаружившую себя посреди пустословного, размеренного, постылого однообразия жизни маленького прибрежного города, где для не нашлось ни достойных развлечений, ни приятных подруг. Общество мужа, какой бы полной радостей ни была их совместная жизнь, не могло заменить привычных излишеств и, я был уверен, именно в этом и заключались причины его вынужденного обращения ко мне. Учитывая обстоятельства, следовало удивляться, что этого не произошло ранее.
Нисколько не преувеличивая свою занятость, я провел каждый день до назначенного инженеру в посещениях своих постоянных пациенток, которых у меня имелось более чем достаточно. Доход мой вполне соответствовал необходимым тратам и даже позволял откладывать средства на грядущий переезд в какую-либо из нежных стран, затерявшихся между подводными вулканами и теплыми течениями. Только вечером предшествующего дня, когда Кабросс зачитывал мне расписание, я уловил незнакомое имя и вспомнил
