с русскими – придали необходимое ускорение взрослению чеченского этноса. Соприкасаясь с более зрелыми общественными отношениями, осваивая и совершенствуя привнесённые элементы агрокультуры (как, впрочем, передавая соседям и свой опыт сельскохозяйственного производства в горных условиях), примечая и обучаясь неведомым ранее политическим приёмам, воспринимая новую военную технику и новые способы ведения войны, чеченские племена быстро прогрессировали в своём развитии. И в какой-то момент – как результат роста национального самосознания быстро растущего этнического организма – возникла необходимость освобождения чеченского общества от кабардино-русской зависимости (впрочем, как и от кумыкской и аварской). Этому способствовали также и естественные разделительные процессы, происходившие в самом кабардинском обществе [19, с.30], стремительно теряющем свою монолитность параллельно с медленно, но неуклонно, консолидирующимся чеченским этносом. Кабарду раздирали внутренние усобицы, характерные для определённого (феодального) этапа этнического развития, и которые переживают все народы, независимо от их численности и времени исторического существования.
Именно развитие хозяйственных отношений, к тому же стимулируемое извне, начало толкать чеченское общество с гор на равнину. Увеличение поголовья скота требовало новых пастбищных угодий, освоение более интенсивного хлебопашества – новых земель для высевания зерновых культур и т. д. Вместе с тем, росла и численность чеченского населения. Таким образом, началось и стало нарастать, встречное русской хозяйственной экспансии, естественное движение взрослеющего чеченского этноса, заново осваивающего территории, покинутые нахами несколько столетий назад. Процесс этот был постепенным и не сразу оформился в вооружённое противостояние. Очевидно только, что чеченцы довольно быстро увидели в русских серьёзное препятствие своему движению на равнину, а, следовательно, преграду для саморазвития, тем более что казаки действительно являлись много лет союзниками кабардинской знати в деле ограничения независимости некоторых чеченских племён. Конечно же, экономическая необходимость, толкавшая чеченские племена с гор на равнину, совершенно не осознавалась ими как первопричина усиливающегося сопротивления процессу порабощения со стороны соседних народов. В этой борьбе превалировали идеологические, если так можно выразиться, мотивы сопротивления чужакам. Вообще же, это была естественная территориально-хозяйственная экспансия чеченского этноса встречь такой же, начавшейся на полторы – две сотни лет раньше, естественной территориально-хозяйственной экспансии русского субэтноса – гребенских казаков. С той лишь, однако, существенной, оговоркой, что земли, осваиваемые русскими, в древности были местом жительства нахов (о чём русские вряд ли имели представление), а в указанный период – сферой возрастающего хозяйственного пользования (собирательство,
