что хорошо и что плохо.
– Что я могу один сделать?
– Один – ничего, найдите соратников, народ большевиками недоволен, у вас получится.
– Хорошо, пусть получится, а дальше что?
– Царя народу хорошего дайте.
– Из Романовых?
– Из кого же еще, семья большая, выбрать из кого найдется.
– Какой вы философ, Василий Кириллович, – улыбнулся Смыслов, – давайте спать, вино все выпито, завтра с утра я подумаю над вашим предложением.
– Обождите, – Серебряков не хотел отпускать собеседника, – вы сами-то откуда, тутошний?
– Теперь уже да, родители были вологодские, из-под Кадникова, слыхали такой город?
– Как не слыхать, мы сами хоть и ярославские, но ближние к Вологде, из Пречистого, а в Кадникове я бывал на ярмарках. Может, и с родителем вашим где встречались, как его звать-величать?
– Петр Кириллович.
– Тезка по отчеству, получается, и как здоровье его?
– Он умер, вся семье сгорела этим летом в пожаре.
– Горе-то какое, как же вы теперь?
– Я на службе на фронте был, привык к смерти.
Серебряков еще долго пытал засыпающего Смыслова и, наконец, увидев, что подпоручик буквально валится с ног, крикнул старшей дочери Марии, чтобы отвела офицера почивать.
Утром, поблагодарив гостеприимного домовладельца и аккуратно сняв офицерские погоны, Смыслов направился в казармы полка.
– Иван Петрович, – напутствовал его Серебряков, – если что, заходите в любое время, Марья Васильевна у меня на выданье, обратите внимание.
– В следующий раз обязательно, – отшутился Смыслов и покинул гостеприимного хозяина.
Глава 4
Посол Дэвид Френсис с утра пребывал в состоянии сильного возбуждения. Только что ему сообщили, что на посольство Соединенных Штатов готовится нападение.
Где-то неподалеку собираются толпы вооруженных людей, неизвестные агитаторы призывают толпу расправиться с представителями Антанты, выступающими за продолжение войны. Кто эти люди – анархисты, черносотенцы – в посольстве не знали, однако были уверены, что они наверняка германские агенты. Германии нужен этот погром, чтобы продемонстрировать в Брест-Литовске, где начались переговоры большевиков о мире с Германией, что симпатии народных масс больше не на стороне стран Антанты.
Пошел уже второй месяц, как у власти в России закрепились большевики. Новая власть, как оказалось, имеет поддержку у широких слоев населения, а главное – в армии, ведь лозунг о мире, с которым они пришли к власти, теперь подкреплен конкретным делом – переговорами с Германией.
С бывшими союзниками у большевиков почти нет отношений. В этом виноваты не только они. Представители Антанты дружно проигнорировали заявление Народного комиссариата по иностранным делам с призывом к миру, посчитав это предательством союзных интересов. Вследствие этого, большевики начали переговоры с Германией в
