следом и преградила дорогу:
– Я вам, кажется, вопрос задала?
– А я вам, кажется, на него не ответил.
– Тогда спрошу по-другому, если позволите. Как вам жилось все эти годы, уважаемый Максим Федорович, совесть не мучила?
– А что с моей совестью не так?
– Не ругайтесь, – подошел садовник. – Виолетта, ты в общежитие? Давай подвезем.
– Спасибо, Иван Семенович, я с этим в одну машину не сяду.
– А ничего, что «этот», стоит и все слышит?
– Не нравится, когда на вас не обращают внимания? А бабушке за столько лет ни разу не позвонить – это нормально?! Алиса Витальевна вас любила! Каждый день вспоминала своего «Максимушку»! А вы даже на похороны не удосужились приехать!
– Я…
– Виолетта, не надо ссориться.
– А вы не выгораживайте его, Иван Семенович! Наш «Максимушка» вполне взрослый мальчик. Пусть ответит, если есть что!
– Да ты вообще кто такая, а?! – не выдержал Максим. – Флигель оттяпала и радуйся!
– Перестаньте! – садовник встал между ними.
– Я кто такая? – Виолетта выглянула из-за плеча Ивана Семеновича. – Я та, кто обвиняет тебя, Максим Стрельцов, в смерти Алисы Витальевны…
– Спятила?! – Максим сжал кулаки.
– …если бы ты был рядом, то Алису Витальевну не убили бы! – Виолетта повернулась и побежала прочь.
Максим остолбенел, слово получив удар под дых.
– Как убили? – он перевел взгляд на садовника. Тот развел руками и вздохнул:
– Поехали. По дороге объясню.
Глава 3
До поворота на МКАД Иван Семенович не проронил ни слова. Максим незаметно разглядывал его профиль, не решаясь начать разговор. Нос с горбинкой. Губы плотно сжаты. Тяжелый подбородок выдвинулся вперед, словно ящик с карточками книг в бабкиной библиотеке.
Солнце слепило, выглядывая между домами – пришлось опустить защитный козырек. С трудом встроились в поток спешащих из столицы машин. Ядовитый закат огненной лавой залил частный сектор слева от дороги, придавая затянувшемуся молчанию зловещий оттенок.
«Что там эта ненормальная вопила?» – слова Виолетты давили невыносимыми децибелами на слух, словно злоумышленник врубил на полную мощность невидимую стереосистему и прижал колонки к ушам Максима.
«Обвиняю в смерти! – болезненный звуковой хук справа. – Убили! – попытка атаковать слева. – Если бы ты был рядом!» – громкость зашкалило сразу с двух сторон.
Максим не выдержал:
– Иван Семенович, вы можете объяснить, кто такая Юданова, и с какой стати в киллеры меня записала? – удары сердца пытались обогнать стук колес на ребристой шумовой разметке, обрамляющей пешеходный переход.
Садовник достал из-под сиденья минералку.
– Открой, будь добр.
«Он что, издевается?!» – Максим весь сжался и выпалил:
– Какая
