– увещевает она.
Лале не представляет, как можно еще вдохнуть, и, кажется, эту пуговку застегнуть уж никак не получится. Перед глазами начинает темнеть, и Лале в итоге выдыхает:
– Дорогая Шахи-хатун3, я больше не могу! Кажется, я выросла из этой одежды..
Однако, умелые руки наставницы все же успевают справиться с противной пуговкой раньше, чем юная Лале окончательно сдастся и выдохнет. Однако, женщина так же видит, что одеяние ее воспитаннице давно не в пору:
– Грудь так точно выросла.. – соглашается она.
Лале хмурится и понимает, что именно из-за этого ей теперь так тяжело дышать. Именно в груди стало мало одеяние:
– Еще и ужасно неудобная штука, эта грудь – она капризно выпячивает губу – кому она нужна?
Шахи-хатун пропускает эти речи мимо ушей, и вкрадчиво, но довольно серьезным тоном, замечает:
– Послушай, милая, тебе уже четырнадцать, нельзя больше носиться, как угорелая, со своим дружком Асланом. Ты больше не дитя, и Аслан – взрослый юноша. Знаешь, какие у них мысли в голове?
Лале беззаботно улыбается, привыкнув к постоянным подозрениям совей наставницы. Ее темные волосы опускаются чуть ниже груди, когда она перекидывает их со спины:
– Если бы юноши были так опасны, разве нам позволили бы обучаться с ними в одной школе?
Шахи-хатун хмурится еще сильнее:
– А я б и не позволяла! Ишь чего выдумал учитель ваш, моду новую привез невесть откуда! Никогда такого не было, чтобы девицы и юноши да принцы с пленными в одном классе!
Лале равнодушно дергает плечиками, обращая больше внимания на платье, ежели на слова наставницы:
– Сам султан Мурад так велел, а шехзаде4 Хасану нравится с нами учиться.
– Дяде твоему, султану, конечно виднее, а что до шехзаде Хасана.. – наконец, на лице Шахи-хатун проступает какая-та загадочная улыбка – я видела, он приветлив с тобой более, нежели пристало кузенам..
Лале не оборачивается на Шахи-хатун и воспринимает ее слова иначе, потому лишь закатывает глаза:
– Ох, всё тебе посягательства на мою честь мерещатся – Хасан со всеми мил, не только со мной.
– Честь девичью следует беречь, да не переберечь – вкрадчиво замечает наставница – срок у нее быстро выходит.. А выбирать, кому она достанется, с умом надо. Вот Хасану так и стоило бы..
Лале изумленно оборачивается и смеется:
– Не могу поверить, что слышу от тебя такое, Шахи-хатун!
Но женщина совершенно не смущается. Напротив, вскидывает бровь и добавляет уже более уверенным, но чуть пониженным голосом, будто вещая какой-то страшный секрет:
– Уж послушай старуху, слухи ходят, что султан Мурад престол оставить хочет. Тягостна ему власть.. Хасан на престол взойдет, а ты можешь стать женой султана! Это тебе не пленный сирота Аслан..
Упоминание Аслана в подобном контексте сразу же заставляет Лале разозлиться.
Хатун – «госпожа», почтительное обращение к женщине в Османской империи
Шехзаде – сын султана, наследный принц.
