от Сваровски. Вообще весь шикарный дом оформлен в серых и темно-синих тонах, с редкими вспышками желтого акцента. Очень модно, но не мой стиль. Ну или, может, я просто слишком привыкла к нашему дому, разномастную обновку для которого мы покупаем на гаражных распродажах, и теперь мое чувство вкуса безнадежно утеряно.
Вот странно – она вроде бы ушла, но меня все никак не отпускает какое-то необычное ощущение, будто я спиной чувствую ее бдительный взгляд. Затем она возвращается с пушистым полотенцем в руках, и я вижу, что ей не по себе. Так что решаю сгладить острые углы и начать беседу первой. Даже начинаю протягивать руку, но потом думаю, что она может не захотеть ее пожимать, и в итоге делаю какой-то полувзмах ладонью.
– Кстати, меня зовут Элли.
Она кивает, передавая мне полотенце.
– Шарлотта.
Я неловко вытираю лицо, беспокоясь, что тушь оставит следы на египетском хлопке. Холод никак не хочет отпускать, и я все еще дрожу. Это привлекает ее внимание.
– Давай я хотя бы что-нибудь найду, чтобы ты переоделась, – бормочет она, прикусывая губу.
Она снова выходит из комнаты, и я принимаюсь растирать замерзшие руки. Запах пылающего дерева и исходящий от него жар вгоняют в сон. Внезапно я чувствую себя смертельно уставшей, и глаза с трудом получается держать открытыми. Огонь лижет защитное стекло перед камином, а я стараюсь не обращать внимания на застарелое беспокойство. На волнение о том, к чему может привести близкий личный контакт с этой женщиной.
А потом в комнату врывается аппетитный запах, и мой рот наполняется слюной. Я поворачиваю голову и замечаю тарелку с печеньем, которая стоит на столе в кухне, видной мне через дверной проем. Я отвожу глаза, стараясь игнорировать грызущий меня голод, и щиплю себя за запястье. У меня появляется вопрос, всегда ли будет так? Или когда-нибудь я буду твердо знать, что и когда я буду есть?
Спустя какую-то секунду я вижу Шарлотту. Загадочного свертка ткани в ее руках больше нет, зато теперь она несет мне мужскую футболку и шерстяные носки. Я видела ее фотографии с каким-то мужчиной, так что, может быть, это его одежда. На фото он казался… скучным. На всех он был во фланелевой рубашке и лыжном жилете, прямо заправский любитель активного отдыха, но что-то в нем казалось каким-то ненастоящим. Интересно, он вообще лыжами хоть раз в жизни занимался? Ну хотя бы в том лесочке за их домом?
Скорее всего, нет. Слишком слащавый, что ли. Работает на корпорацию, получает кругленькую сумму с шестью нулями в год, а в гараже держит БМВ. Иначе как бы они себе позволили такой роскошный дом? На деньги с учительской зарплаты сложно воплотить идеалы американской мечты. По крайней мере, конкретно этой американской мечты – рекламный щит на шоссе утверждает, что застройка этого района началась в середине шестидесятых.
Шарлотта сует мне в руки вещи и снова слабо улыбается.
– Вот, держи, Элли. Я же правильно запомнила? Элли?
– Спасибо, – улыбаюсь я в ответ. – Да, вы правильно запомнили.
Развязываю
