долго поддерживались потомству стрельца.
От фельдмаршала князя Ивана Юрьевича Трубецкаго.
Анекдоты и предания о Петре Великом, первом императоре земли русской и о его любви к государству. В трёх частях. Москва, 1900. Составитель Евстигнеев.
«Я знаю, что меня почитают тираном…»
По дошедшим слухам к государю, что чужестранцы почитают его немилосердным, говорил его величество следующую речь, достойную блюсти в вечной памяти: «Я ведаю, почитают меня строгим государем и тираном. Богу известны сердце и совесть моя, колико соболезнования имею я от подданных и сколько блага желаю Отечеству. Невежество, коварство, упрямство ополчались на меня всегда, с того самого времени, когда полезность в государство вводить и суровые нравы преобразовать намерение принял. Сии-то суть тираны, а не я. Честных, трудолюбивых, повинующихся, разумных сынов Отечества возвышаю и награждаю я, а непокорных и зловредных исправляю по необходимости. Пускай злость клевещет, но совесть моя чиста. Бог судия мой! Неправое разглагольствие в свете аки вихрь преходный».
Читающий сие приметить может, с какою порывистою обнаженностью и соболезнованием говорил о себе сей великий государь. Имевшим счастие быть близ лица монарха сего известна великая душа его, человеколюбие и милосердие. Много было ему домашних горестей и досад, на гнев преклоняющих, и, хотя в первом жару был вспыльчив, однако скороотходчив и непамятозлобен. Ах, если б знали многие то, что известно нам, дивились бы снисхождению его. Все судят только по наружности. Если бы когда-нибудь случилось философу разбирать архиву тайных дел его, вострепетал бы от ужаса, что соделывалось против сего монарха.
Андрей Нартов. Достопамятные повествования и речи Петра Великого. Россию поднял на дыбы Т.2. М.: Молодая гвардия, 1987.
«Я изменил мой народ, но я не смог изменить самого себя…»
Говорят, что законодатели и короли совсем не должны впадать в гнев: но никогда не было монарха ни более вспыльчивого, чем Пётр Великий, ни более безжалостного. Этот недостаток в монархе не из тех, что исправляют только признанием его, признавая себя виновным; но, наконец, он в нём признался, и он даже сказал члену голландского магистрата во время своего второго путешествия: «Я изменил мой народ, но я не смог изменить самого себя».
Вольтер. Анекдоты о Петре Великом. Пер с франц., коммент. И вступ. ст. С.А. Мензина М. 2004.
Верное средство от кликушества
Никакой период времени неспособен столько к обманам, плутовству и коварству, как суеверный, ни в какое иное время, как в сие, столько не возникало и не обогащалось пустосвятов, ханжей и лицемеров, не преуспевало в злостных намерениях своих, коварников и злодеев; и не находили столько способов тунеядцы и бездельники проживать на счёт простых и всему веру емлющих людей. Между множеством случаев к обманам не последнее было притворное беснование, взводимое на себя, по большой части, подлыми бабами и девками, которые у нас известны были
