цвета, а из-под левой штанины высовывался тщательно начищенный носок столь-же черного полуботинка. Некоторым диссонансом смотрелся лишь венчающий его голову берет совершенно богемного вида. Если бы не этот легкомысленный головной убор, то его собеседник всем бы подходил под типаж "строго следователя". Глаза неестественно светлого оттенка голубого тоже смотрели строго.
– Можно просто – Сева – пробормотал он, лишь бы хоть что нибудь сказать.
Это прозвучало немного иронично, и водитель весело хмыкнул.
– Вот и прекрасно, Сева – улыбнулся Вячеслав Евгеньевич, выбиваясь из образа – А вот нас как раз интересуют некоторые факты вашей биографии. Например, история с установкой Райхенбаха.
Не историки, понял он. Наверное, он бы скорее предпочел иметь дело с дотошностью историков, чем с так знакомыми подходцами этой парочки. Неужели ничего не меняется веками и ещё у фараонов допросы вела такая же пара клоунов? Что-же ответить? За окном проносились весенние поля с еще не растаявшими пятнышками снега, а он все не мог решиться. Ему помог собеседник.
– Насколько нам известно, установка была целиком построена вашими руками…
Был ли то вопрос или утверждение? В любом случае не следовало затягивать паузу. Вспомнились слова Клауса…
Было это незадолго до его полета, когда все уже было решено, но еще не все сказано.
– Ты понимаешь, Сева, любое изобретение обоюдоостро и любое можно использовать как оружие.
– А как насчет изобретения Гуттенберга?
Клаус тогда хмуро проворчал:
– По-твоему "Майн Кампф" не оружие? Или "Вопросы Ленинизма" не оружие?
Никто ему не возразил, лишь только Зяма попытался разрядить мрачную обстановку:
– Похоже, не только евреи научились отвечать вопросом на вопрос…
Сейчас же он отчетливо понимал, что двигатель Райхенбаха тоже был оружием. Это было несомненно, хотя спроси его сейчас и он бы затруднился ответить, как именно изобретением Клауса можно убивать. Но что-же им ответить? Отрицать очевидное было глупо, но не менее глупым было бы сказать всю правду.
– Я не строил установку. Я лишь изготавливал ее детали.
На самом деле, он и с закрытыми глазами прекрасно бы смог снова собрать двигатель Райхенбаха. Но этим двоим знать о том не следовало. Интересно, насколько далеко простирается их осведомленность?
– Только пожалуйста, друг мой Сева, не стройте из себя слесаря четвертого разряда, или как там у вас это называлось.
Это, разумеется, сказал веселый Леня. Именно такие весельчаки любили неожиданно заехать по зубам, недосказав последний еврейский анекдот. Впрочем, челюсть у него была крепкая и быстро зажила, потеряв лишь один резец.
– Мы-то знаем, как ценили конструктора Ланецкого в его КБ – продолжил водитель
– И поэтому послали на лесоповал?
