давайте! Я посмотрю и посмеюсь вместе со всеми.
– Сеньор Бельмонте, это просто не по-христиански! Морить голодом несчастного отца ваших любимых учеников.
– Могу предложить вам переселиться сюда, в свое родовое имение. Жилье и стол гарантирую.
– После Буэнос-Айреса? Я тут от скуки помру. Сеньор Бельмонте, а если… Если я вам нужен как формальный владелец плантации, для представительских целей, то отчего я должен выполнять эту функцию бесплатно?
– Ну, если на то пошло, ваше право проживать в этом доме – которым вы не желаете воспользоваться, но тем не менее оно есть! – тоже что-то стоит? Как и то, что вы называете себе совладельцем плантации Матавердес, не имея на это права, – и я молчу. Но так и быть – я готов платить вам жалованье управляющего. И ни песо больше!
– А, согласен! При условии, что первый платеж прямо сейчас – и лучше наличными, а не чеком… О, благодарю – вы истинно благородный кабальеро, дон Педро! С вашего позволения, я возвращаюсь в Буэнос-Айрес!
– Не желаете пообщаться с женой, с детьми?
– С радостью – но в столице меня ждут неотложные дела.
Эрнесто Гевара-младший (будущий Че). Лето 1955 года
– Ты палубу протереть не бойся, она стальная – ну а швабру износишь, новую выдадут. Работай давай!
Руки натерлись уже до кровавых мозолей. Занятие совсем не для сына плантатора? Но дон Педро сказал:
– Ты запомни: любое геройское дело на девять десятых состоит не из подвига, а из рутины. И если на ней спасуешь – к «моменту истины» просто не подойдешь. Даже если тебе предстоит командовать, а не делать самому, – иметь представление ты обязан. Чтобы после не отдавать дурацких приказов вроде «до обеда вычерпать ведрами это море, а до заката построить через него мост». Так что отставить разговоры – считай это тоже за урок!
Пароход «Принцесса Иоланта» плыл на север, в Европу, неся в трюме несколько тысяч тонн замороженной аргентинской говядины и всего сотню тонн высушенного чая матэ. Эрнесто знал, что моряки говорят: «Мы ходим, ну а плавает лишь известная субстанция», – но сам он себя моряком совершенно не считал, после того как обнаружил еще с первого дня, что жестоко страдает от морской болезни. А ведь там, сразу после выхода из Буэнос-Айреса, был даже не шторм, а небольшое волнение – дальше, слава богу, путь пролегал через «конские широты», при отличной погоде и ярком солнце. С удивлением Эрнесто узнал, что еще в прошлом веке эти места считались большим проклятьем моряков, чем «ревущие сороковые» южнее. Поскольку в штиль парусные суда могли застрять надолго, тратя провизию и пресную воду, – и первыми жертвами исчерпания корабельных запасов обычно становились перевозимые лошади, ну а после случалось, что и люди. То есть штиль может быть столь же смертелен, как буря.
– Ты работай! Верно Маркс говорил – новая ценность создается лишь трудом. И если какая нация решает, что работать должны лишь негры – то нации конец, через сколько-то поколений. А вот у британцев – колоний с плантациями
