прекрасно помнила все, что с ней было, начиная с пробуждения в бетонной канаве.
– Я помогу тебе все вспомнить, – пообещал юноша. – Мы найдем твою семью…
– Ну да, а в крайнем случае новую сделаете, – раздалось за спиной.
Тайна и Фолко одновременно повернулись на голос и увидели Кристину. Художница выглядела хуже обычного, словно последние несколько недель провела в концлагере, а не в психиатрической лечебнице. Темные глаза на осунувшемся лице странно блестели.
– Что тебе? – поморщилась Тайна.
– Ничего особенного. Просто поговорить.
– Давай поговорим.
Кристина бросила презрительный взгляд на Фолко и холодно произнесла:
– Давай уж лучше за ужином. Вы так мило воркуете, не хочу вам мешать.
Не дожидаясь очередного ехидного комментария, Тайна двинулась в прежнем направлении, к воротам больницы. Замешкавшийся Фолко догнал ее спустя несколько секунд.
– Интересно, что ей от тебя нужно?
– Как «что»? Поговорить. – Тайна удивленно посмотрела на своего спутника. – Ты же слышал.
– Ну да, а о чем?
– Если хочешь, я тебе все расскажу, когда ты в следующий раз апельсины принесешь.
Фолко украдкой оглянулся и произнес:
– Мне вот что интересно. Кристина до сих пор пользуется своим… даром?
– Нет, – уверенно ответила Тайна. – Ее картинки больше никого не могут убить.
– Это точно? Почему ты так решила?
– Я видела, как она нарисовала одного из санитаров, мертвого, в петле. Он до сих пор жив, ходит как ни в чем не бывало и даже не думает вешаться.
– Понятно, – кивнул Фолко. – Но это еще ничего не доказывает.
– Разумеется, доказывает. – Тайна наградила молодого человека прохладным взглядом. – Кристина все время что-то малюет – на стенах, подоконниках, даже на салфетках в столовой. Сегодня за завтраком Мамонт вытирался такой. Ее рисунки лишились силы.
– Интересно почему…
– Какая разница? – безразлично уронила Тайна.
На ужин была запеканка из гречки. Тайна без энтузиазма прожевала сухую, царапающую горло массу и запила ее глотком чуть теплого чая.
– Она права, – вслух подумала Тайна.
– Кто? – спросил сидевший напротив нее Мамонт.
– Одна больная из нашей палаты. Она считает, что повара нас травят, и постоянно пишет об этом президенту.
– А, ну это еще ничего, – молодой человек издал басовитый смешок. – В нашей палате один дед письма самому Ленину пишет.
Однажды Тайна своими глазами видела Ленина, на балу у мадам Тюссо. Но тот факт, что некоторые пациенты краснодарской психиатрической больницы состояли в переписке с экспонатами «Лучшего в России музея восковых фигур», явился для Тайны новостью.
– И что, Ленин ему отвечает? – спросила она.
– Сомневаюсь, – фыркнул Мамонт. – Ну а то, что нас
