опустошил свою кружку и заказал ещё.
– Как в песок ушла, – сообщил он.
– Ты б ей того, позвонил бы что ли…
– Да у меня и номера нет. Выкинул.
– Ладно, бывает. Ничего страшного. Всё нормально будет.
– А-а-а, блять… – сокрушался Алексей и так же залпом выпил вторую порцию.
– Ты не части так, а то знаешь…
– Да хрен с ним, пусть отваливается… Только проблемы от него…
– Пробьемся, не дрейфь.
– А ты этой, своей, не звонил?
– Да я тоже её телефон выкинул!
– Правда?
– Ну да!
– Дураки мы с тобой, а?
– Полные! – согласился я. – И… алкаши!
– Точно, – Лёха отпил от третьей кружки. – А помнишь, как в походе были, на лодках?
– Ага. Как я тебя за водой послал к колодцу, а ты через 10 минут вернулся с ящиком водки…
– Там всего-то и было 16 бутылок…
– Да, но и нас-то было только трое, и плыть всего два дня оставалось! Да и без того у нас с собой было припасено порядочно…
– Эх… были времена! – Лёшка мечтательно зажмурился. – Вылезем утром из палатки, глазки в речке сполоснём… А как речка-то называлась, забыл…
– Нерль.
– О, Нерль! Так вот, глазки в Нерли протрём, сарделечек на костерке нажарим – и за самогон… Благодать! Только он гад, больно крепкий был, аж жуть!
– Сами покупали, я водку предлагал брать…
– Что водка, – поморщился Алексей. – Водка – это так, пустяк, – каннибализм и мракобесие. А вот самогон – это да, это я понимаю. Да на свежем воздухе, у костерка… Эх!
– А как за тобой дед с двустволкой гонялся, помнишь?
Лёшка загоготал.
– Тогда тебе смешно не было! Нёсся, только пятки сверкали.
– Ещё бы! Я у него дров хотел свистнуть, на растопку…
– Так мы и свистнули, пока он за тобой в потёмках гонялся.
– Да?! А я всё думал – откуда вы сухих достали, дождь же кругом…
– Не ты один такой умник!
– А если б он меня пристрелил!?
– Тогда бы ты, Алексей, стал бы Новым Прометеем, даровавшим огонь людям ценой собственной жизни!
– Да-а-а…
– А как вы лодку свою надувную пропороли, помнишь?
– А то! – ухмыльнулся Лёха. – Топором её, родимую, хвать – и все дела! Чуть не потонули!
– Психи…
– Нормально… Сам-то ты, вспомни, по два пузыря в день закладывал, а то и поболе…
– Было дело…
– Ну вот, а ты говоришь… Одно слово – Романтика!
Мы выпили ещё немного и разошлись. Лёшка поехал домой, а я решил немного пройтись и углубился в густую сеть переулков между Маросейкой, Покровкой и Мясницкой. Эти старинные места всегда привлекали меня своим покоем и печальной ветхостью. Я довольно долго кружил там пока, наконец, не вышел
