до Дру и обратно, бежать от чистильщиков до Дру и обратно, бегать по велению Деда на другой конец поселения и все такое?..
– У каждого своя работа, Али, – уже устало выдохнул Отто. Наверное, его утомили мои вопросы.
Я не мог понять, как устроен механизм их жизни. Как он работает? И – главное – почему еще держится?
– Я надеюсь, что вскоре ты поумнеешь, – сказал Отто, – и поймешь, что бесполезной работы нет. А пока я вынужден откланяться. Меня уже ждут у малого Рифа, там требуется помощь с ранеными.
Я снова хотел его остановить, но внезапно вспомнил свое намерение увидеть Дру. Раз Най и Норб направляются к ней, что ж, составлю им компанию.
– Найсеер! Норбертарий! – закричал я.
Они, услышав, повернулись и расплылись в почти одинаковых улыбках.
– Алибастер, рады тебя видеть!
Норбертарий полностью соответствовал рассказам Ленни о нем, поэтому я его и узнал, как только впервые увидел. Он отталкивался одной ногой, второй у него вовсе не было, его цвет слегка переливался и он был каким-то быстрым – даже Найсеер едва успевал за ним. Я же тотчас придумал ему одежду – спортивный костюм малинового цвета, седые пушистые волосы и такие же усы. Найсеера я представлял проще – эдакий щегол в пиджаке, с тростью и в шляпе.
– Как тебе первая Война в твоей жизни? Напуган? – спросил кто-то из них, когда я оказался рядом – они с удовольствием подождали меня.
– Не особо, – пожал плечами я, – хотя это было странно.
– Еще бы, – согласился Най, – такой заварушки давно не было.
– Шестьдесят погибших – и это только на одном поле! – подхватил его речь Норб.
– Ай-ай-ай, – протянул Най, качая головой, – ты же всех запомнил? – уточнил он, обращаясь к Норберту.
– Так точно, всех до единого, – выпятил грудь Норб, – все тридцать как на духу.
– Видишь, друг, – обратился уже ко мне Най. Хотя я не помню, когда мы с ним сдружились, чтобы он считал меня другом, – приходится работать вдвоем – один вряд ли упомнит столько информации.
Мы двигались быстро, я даже по сторонам не очень-то смотрел – живые, здоровые и покалеченные, все зализывали свои раны. Те, кто оставался под куполом, выглядели здоровыми. Те, кто едва дышали или, задыхаясь, умирали на глазах, явно пришли с поля боя. Я так же заметил дома недвижимых – рвы вокруг них пенились, а они кричали:
– Силенсия, ты великолепна!
На эти слова из крайнего дома показалась такая же розовощекая, смеющаяся женщина, конечно же, с белыми кудряшками и розовыми губами, которая добрым голосом отнекивалась:
– Дорогие, да вы сами можете делать то же самое! Ваш разрушитель еще лучшего качества, вы бы справились и без меня.
Она, видимо, тоже была из неподвижных – жила рядом с ними, а еще умудрялась помогать. Да еще, похоже, тем, кто справился бы и без нее.
– Но ты помогла нам! – кричали они. – Ты поделилась с нами своим разрушителем, а копатели защитили
