нам, вспоминая фронтовые рассказы нашего деда Петра, тащить друга на себе. А деду часто приходилось вытаскивать раненых с поля битвы.
Самым страшным воспоминанием моего деда было побоище 1942 года, когда немецкие танки раздавили пятьсот наших солдат.
О том побоище я часто рассказывал детдомовским пацанам.
Мы часто устраивали ночные посиделки, пугая разными страшными кровожадными историями. Главные истории брали из ужастиков Эдгара По. Мистику писателя мы щедро разбавляли российскими событиями. К примеру, как похоронили мужика, а он был жив. И когда случайно вскрыли гроб, то обнаружили, что человек задохнулся под землей. И корчился в страшных мучениях!
– Поэтому всем мертвецам надо прикладывать к губам зеркало! – испуганно комментировал мой друг Лёха Гордиенко. – Если стекло запотеет, то жив человек!
– Точно! – добавлял Шегера. – Я подслушал разговор нашей воспиталки. Говорит, умер у них дед. Начали они обмывать труп. И решили побрить бороду у трупа. Сильно выросла. Начали было брить, а труп поморщился. Встал, и говорит – чё это вы делаете. Тётки – в обморок! Живучий дедуля!
Пацаны округляли глаза, живо представляя мертвецов и замшелые мрачные склепы.
И вновь просили рассказать о моем земляке из станицы Березовской, знаменитом кавалеристе Константине Недорубове. Точнее, о его отце Иосифе. Ведь курень его был украшен настоящим гробом, подвешенным к потолку!
Иосиф этот гроб приберегал себе, на всякий случай. Однако старого казака смерть не брала. Посему отдавал он гробы другим, которые помирали раньше него.
– Про Мирона Егорыча скажи! – шептал Лёха, когда я завершал рассказ. – Как он гроб себе сделал и лежал в нём, когда грустно становилось.
Истории эти были истинной правдой.
Кроме них, рассказывал я и другие, романтично-книжные.
Особенно нравилось мне пересказывать Александра Куприна. Добравшись до ночного рейда пацана-акробата из «Белого пуделя», я показывал на окно:
– Видите, яркий лунный свет озаряет вершину Ай-Петри? Именно её, эту вершину, видел пацан в лунном ярком сиянии.
Пацаны смотрели в окно, а я вспоминал своего прадеда Ивана.
Он тоже был на вершине Ай-Петри.
Давно это было, лет сто назад. Русская царица решила отхватить Крым у турецкого владыки и бросила на штурм свои войска.
Прадед мой вместе с другими солдатами заготавливал сено на Ай-Петринском огромном плато. Плато называлось яйлой.
Командиром Ивана был мерзкий злой фельдфебель. Любил он избивать солдат. Роптали ребята, но молча переносили унижения и злые побои.
Только мой прадед Иван не стал по-рабски терпеть.
Вызвал злого фельдфебеля на поединок.
Удивившись такой наглости, злюка сверкнул глазами:
– На краю пропасти будешь драться, холопская морда? Но гляди, ежли зашибу тебя, полетишь вниз, костей не соберешь!
Победил мой прадед.
