возможного гонорара до ТРЕХ МИЛЛИОНОВ! Из расчета один мне и два Ане! МИЛЛИОН! Мне на руки! Еще, правда, он подчеркнул, что хотел бы получить максимальное сходство, какое только возможно. И до подписания договора мы должны ему представить варианты изменения внешности.
После этого мы ударили по рукам и разошлись. И я отправился беседовать… с женой, для начала. А дальше видно будет.
До дома мы доехали к ночи. И в тот день никаких разговоров я не затевал. А вот на следующий день уже не стерпел. К тому же Маринка была в приподнятом настроении от того, что по деньгам получилось на этот раз очень хорошо. Я материалы поставил сливаться с камеры на комп, а она устроилась на диване деньги считать. Довольная такая, нормально получилось, сидит, вслух планы строит.
– Ну, – спрашиваю, – довольна?
– А то! – отвечает. – Вот каждый бы раз так. А что там с мутным кадром? Озвучил свое предложение?
Ну, тут я ей все и выдал. Причем именно по порядку, как сначала беседовали с Германом, о чем говорили с Денисом, на чем в итоге сошлись. Маринка сидела, разинув рот. Долго в себя приходила, только икание какое-то и пыхтение выдать могла. Потом собралась и начала вопить про богатеньких тварей, которые готовы честных женщин развращать и думают, что им все можно. Долго распиналась насчет того, что Аня не такая, что в мире не все купить и продать можно. Я ее прервал в итоге:
– Марина, а как же два миллиона?
– Какие два миллиона? – захлопала глазами.
– Ну, ты чего придуряешься? Герман даст Ане за секс два миллиона. Чего непонятного-то?
– Чего? Два? – у нее поперек лица было крупно написано «не врубилась!»
– Марин, уши прочисть! Два! Миллиона! На бумажке тебе написать?
– Погоди, я думала, ты прикалываешься! Типа, это шутка такая, а не вот на самом деле два… Погоди, чего, серьезно? Что, прям вот реально?
– Марина, – сказал я задушевно, – мне одно и то же повторять неохота. Но если ты сейчас меня слышишь, то давай еще раз: дядя Герман хотел бы получить кино, в котором наша Аня занимается сексом с артистом. При этом она должна быть максимально похожа на одну женщину, чьи фотки вот, лежат на столе. И если она будет похожа, и кино получится качественным и красивым, то Герман выдаст два миллиона. А, забыл рассказать – и еще один он даст непосредственно мне. И что мы Герману ответим?
Все, выключили свет. Жена ушла в глухую оборону. Сидела с открытым ртом и хлопала глазами. Я подождал, но признаков сознания не обнаружил. Поэтому взял телефон и сказал:
– Ладно, что ж. Позвоню и откажусь…
Как она рванула, как вцепилась мне в руку! Думал, что сломает. Глаза дикие, но мысль есть. И даже бьет ключом.
– Ты обалдел? – зашипела гадюкой. – Отказываться? Ты идиот, что ли?
– Ну, так а что делать?
– Это миллион, ты соображаешь? Да на такие деньги мы… Да мы и во Францию, и в Италию съездим, и мне машинку
