работе домов» и «контролировать занятия младших», что для меня звучит как тяжелая работа. По крайней мере, теперь я понимаю, что за значок видела у Айви. Перевожу взгляд на Бонни, которая смотрит на Араминту так, будто у той из задницы солнце светит. Я подавляю желание хихикнуть при этой мысли прежде, чем Араминта поймет, что я не слушаю. Уверена, она сказала бы, что префекты – это не повод для смеха.
– Так у тебя уже была полная экскурсия?
– Еще нет, – отвечаю я, резко переключая внимание.
– Хотела бы я провести ее сама, но Бонни столько знает о школе. И она учится с тобой, будет приятно видеть знакомое лицо в классе. Я вас пока оставлю! Мне все равно нужно разобраться со всем этим беспорядком. – Встав, Араминта подхватывает одну из этих листовок и тут же с отвращением бросает ее на пол.
Сама я намеренно ни к одной не прикасалась. Я вижу, что многие студенты скорбят о своей погибшей однокласснице, но не могу позволить втянуть себя в это. Уверена, что все это – печальная история и, судя по краткому взгляду на строки, отпечатанные на разбросанных повсюду бумажках, существует много вопросов по поводу смерти этой девушки. Но это не мое… ну, не мое дело.
– Готова? – спрашивает меня Бонни. Когда она улыбается, маленькие ямочки появляются на ее покрытых веснушками щеках. Она кажется довольно милой, и я напоминаю себе, что не стоит бояться заводить новых друзей. Я уверена, они вовсе не похожи на тех, что остались дома. И не все будут такими грубыми, как моя соседка по комнате.
– Полностью. Идем.
Бонни ведет меня из зала по длинным извилистым коридорам в кафетерий или, как она его называет, столовую. Произведения искусства висят практически на каждой стене, от картин с деревьями и странными викторианскими зданиями до бессмысленных абстрактных изображений. Дорога, по которой мы идем, теплая и светлая, но время от времени мимо мелькают входы в длинные коридоры, которые исчезают в тени. Когда я останавливаюсь, чтобы всмотреться в темноту, кажется, становится холоднее.
В этой школе перехватывает дыхание буквально от всего. Столовая светлая и современная, накрыта огромным куполообразным стеклянным потолком, словно теплица с растущим в центре деревом. Бонни поясняет, что есть и более официальный обеденный зал, но по большей части все устраиваются тут. У меня урчит в животе – я не ела с тех пор, как приехала сюда, и отказалась от предложения Айви показать, где тут можно перекусить.
– Ты ведь в Доме Гелиоса, верно? – спрашивает Бонни, как только мы берем кофе навынос и слегка черствый маффин из кондитерского лотка в углу столовой. Мне уже нравится эта девушка.
– Ага, – отвечаю я.
– Так, это круто, это один из самых старых домов. Я в Нове, там только девчонки. Ты много знаешь о Домах?
Я качаю головой. Бонни улыбается, ей не терпится поделиться своими знаниями.
– Ну, в Иллюмен Холле их всего шесть, все они под разными звездами. Это своего рода страсть основателя Иллюмен Холла, лорда Брэйтбона, безумно богатого торговца с необычайным
