и обычаями, что они для учеников естественны, как родной язык. А я чувствую, как барахтаюсь в непонимании. Мы даже не добрались до этого дурацкого ОКС, так что я до сих пор понятия не имею, что это.
Когда я, наконец, возвращаюсь в комнату, Айви уже там. Она хорошо поработала: ее сторона комнаты полностью преобразилась. На кровати – новое фиолетовое покрывало, такое темное, что кажется почти черным, а стол завален книгами и с угла освещен старой потрепанной лампой. Все аккуратно разложено, а над столом висит календарь, покрытый маленькими цветными стикерами.
Она явно гиперорганизованна, а я – определенно нет. Я не неряха, но у меня такое чувство, что она будет смеяться над моими валяющимися на полу вещами. Айви сидит на подоконнике спиной ко мне. Она даже не оглядывается, когда я вхожу. Холодный порыв ветра из открытого окна ударяет меня, на полу виднеется влажное пятно, оставленное прошедшим дождем, залетевшим в комнату.
– Можешь закрыть? – спрашиваю я, подавляя дрожь, бегущую вверх по рукам.
Она не двигается. В замешательстве я присматриваюсь и вижу, что Айви высунула одну руку в окно. У ног ее стоит пустая тарелка, вся в крошках. Наконец, она отвечает:
– Мне показалось, что я увидела гнездо за окном. Я хотела оставить птицам еды. Тут тебе зачтется, если ты относишься к ним хорошо.
– Это я уже слышала, – бормочу. – Очень мило с твоей стороны, – добавляю немного громче.
– Я вообще милая, – отвечает Айви не терпящим возражений тоном. Она закрывает окно. Ветер растрепал ее прямой, словно булавочная головка, боб, а капли дождя осели на темно-коричневых прядях крошечными бусинами.
– Это странное место, – начинаю я, пытаясь завязать новый разговор.
– А ты чего ожидала? Разве тебе не выдавали какой-нибудь ознакомительный проспект?
– Ага, я по возможности не читаю это дерьмо, – признаюсь. – Люблю открывать все новое сама, понимаешь?
Она смотрит на меня так, будто я призналась, что прилетела с Марса.
– Нет, не понимаю. Если бы я переходила в новую школу, то хотела бы знать о ней все. Терпеть не могу неведения. – Айви откидывает покрывало и устраивается под одеялом. К моему удивлению, через мгновение она продолжает, отвернувшись лицом к стене: – Свет выключают в десять. Перед этим, вероятно, пройдет с проверкой кастелянша – учти, если вдруг тебе захочется убрать свои вещи.
– Спасибо? – отвечаю я, и в голос прокрадываются вопросительные интонации.
Она не отвечает.
Я вздыхаю. Не знаю, то ли из-за усталости, то ли из-за желания еще немного пораздражать соседку своими коробками, но я решаю, что уже слишком поздно распаковывать их.
Плюхаюсь на постель, вперив взгляд в спину Айви. Волна раздражения накрывает меня. Я не хотела, чтобы все сложилось так. Не хотела начинать свой первый день и знакомство с соседкой по комнате наперекосяк. Я вроде как надеялась, что мы подружимся. Особенно после того, как я покинула всех своих близких друзей.
«Пусть катится», – замечает
