на бой проводившим когда-то,к вам, не спавшим
в голодных кошмарах
военных ночей,
к вам, ушедшие матери, жены
солдат и комбатов,
к вам, в сраженьях лихих
потерявшим детей и мужей…
Никогда не забыть мне
ваших черных платков и косынок,
ваших рук узловатых,
перетруженных в годы войны,
ваших сдержанных чувств
и стыдливых от горя улыбок,
не забыть ваших взглядов,
излучающих чувство вины…
На могилах заросших,
у разбитых крестов и надгробий
я, склоняя колени,
об одном лишь хочу вас просить,
чтобы вы нас простили,
что на кладбищах наших убогих
не умеем достойно
вашу светлую память хранить!
21 ноября 2020 г.
Памяти сына Владимира
Мой сын угас,
блеснув как луч в ночи…
Его звезда
скатилась с небосклона…
Уже душа моя
уставшая молчит,
лишь мироточит болью,
как икона…
Уже я смерти
беспощадность осознал,
потерю ощутил,
но только вновь и вновь
осмысливая жизнь свою,
сей миг понял,
зачем дарует Бог
несчастья, веру
и любовь!..
25 ноября 2020 г.
О Пушкин, Пушкин!
Из раза в раз
у Пушкина в стихах
я нахожу изысканную
легкость!..
В его поэзии
величие, размах
и чувств возвышенных
духовность!..
Его эпитеты,
метафоры,
сравненья
то в ямбах,
то в хореях оживают…
А сколько нежности,
тепла и умиленья
все образы его
нам излучают!..
Какое ж таинство
в межстрочье
его сказок,
какое поклоненье
осени печальной…
И вовсе
не скандальны
строк его проказы,
в которых страсть
он обнаруживал
случайно!..
1 декабря 2020 г.
Белая ворона
Первый раз я увидел этого человека на Чистопрудном бульваре. Он стоял у входа в метро и, глядя на памятник Грибоедову, продавал свою жизнь…
Нет, я не оговорился… Он продавал именно свою жизнь, все перипетии которой, как выяснилось позже, умудрился спрессовать в стихах своей скромной книжицы в мягком переплете, на белой обложке которой гордо восседала черная ворона.
Мое внимание привлекло кажущееся несоответствие названия книги и цвета птицы, изображенной на ней, что подсказывало мне о нестандартности мышления и утонченности автора.
– Стихи! Стихи!.. Продаю свои стихи с автографом… «Белая ворона»!.. Стихи «Белая ворона»! – монотонно повторял он, держа в руке свою первую и, скорее всего, единственную книгу, о чем было нетрудно догадаться по внешнему виду и поведению
