не унимался мальчик
– Злой потому, что.
– Деда, а…
Так за неспешным разговором усталые путники продолжали двигаться вперёд.
Вдали темнели очертания селения.
Много лет назад старик останавливался в нём, тогда ещё он осуществлял свой путь один. Поздним вечером постучал в освещённое окно добротного, видно зажиточного дома. Ему открыла дверь статная, хорошо одетая женщина с красными, видно от слёз, красивыми глазами. В дом его впустили, закон гостеприимства был соблюдён, но хозяйке было явно не до гостя. В дверь поочерёдно заглядывали из соседней комнаты пятеро её сыновей, явно погодки.
– Что случилось, хозяюшка?
– Да, горе у нас, дедушка, муж сильно болен, и, похоже, мучиться осталось недолго.
– А взглянуть можно?
Старик прошёл, сопровождаемый взглядами братьев за хозяйкой дома. В соседней комнате царил полумрак, свеча слабо горела, едва разгоняя тьму. У занавешенного окна стояла кровать, а на ней, в подушках, лежал человек. Серого цвета лицо, скулы обтянуты кожей, заостренный нос, впалые глаза смотрели безразлично в потолок, бусинки пота отражали играющий огонёк свечи.
– Вот, хозяин мой. И знахаря из соседнего селения привозили и врачевателя городского. Они что-то делали, назначали лечения, но… Высох за какие-то полгода, – она обреченно сложила руки на животе.
– Я взгляну? – старик подошёл к постели больного, внимательно посмотрел. Затем отвернулся, бросил свой взгляд на тёмный угол комнаты.
– Ну? – обратилась к нему женщина, в её голосе звучала надежда.
– Нет, я просто думаю, – он обвёл взглядом комнату, словно ища что-то. – Мне бы кувшин – побольше.
– Кувшин, конечно, можно, я сейчас.
Хозяйка почти бегом бросилась из комнаты в чулан, затем вернулась, взяла свечу, лежавшую на столе, зажгла её и ушла снова. Долго были слышны звуки передвигаемых предметов. Наконец, вышла, держа в руках кувшин, ёмкостью около полуведра. Старик взял посудину, осмотрел сверху вниз, затем заглянул внутрь. В кувшине была фасоль. Он перевернул и высыпал содержимое на стол, несколько бобов покатилось и упало, хотел было нагнуться, но один из сыновей бросился на помощь. После этого старик небрежно обтёр ладонью пыль сверху, огляделся по сторонам, и, увидав возле дальней стены вёдра с водой, набрал воды примерно больше половины кувшина, критично осмотрел проделанную работу и явно с чувством выполненного долга вернулся к больному.
– Ну так вот, дорогая хозяюшка, вместо питья будешь давать ему, – он ещё раз глянул в ёмкость, – в общем, вот это. Поможет.
Сам подошёл к кровати больного, приподнял его голову над подушками и заставил того сделать несколько глотков. Затем поставил кувшин у свечи, развернул плечи, словно, потягиваясь.
– Может, что покушать найдётся? Да и спать пора, – молвил лукаво.
Женщина молча с недоверием накрыла на стол, цыкнула на мальчишек, отправляя их спать. Те же, в свою очередь с шумом бросились из комнаты и больше
