у пристанища охотников разгорелся костёр, над коим Игорю пришлось изрядно попотеть. Языки пламени стремительно взмывали вверх в попытках дотянуться до еловых веток и облизать их тёмно-зелёную хвою, но их каждый раз сбивал свирепый ветер. Тогда огонь, колыхаясь, смиренно схлынывал обратно и обиженно плевался искрами.
– Желторотик, тащи-ка сюда свою авоську, будем харчи готовить, – распорядился Ткачёв, вколачивающий по обе стороны от костра раздобытые им длинные “рогатые” палки.
Парень быстро схватил свою сумку и поднёс к закатавшему рукава дяде, который достал оттуда котелок и, залив в него воды, поинтересовался у своих спутников:
– Есть желающие построгать в нашу бурду картошку?
– С кулинарными вопросами ко мне не приставай! – откликнулся Хант, лежащий под тентом.
– Мне можно отказаться или у меня нет выбора? – уточнил у Игоря Желторотов.
– Ай, иди уже, отдыхай, – волосатой рукой отмахнулся улыбнувшийся Ткачев и, повесив котелок над костром на палку, играющую роль перекладины, принялся чистить грязные клубни.
Матвей подсел к Реджинальду и, выслушав голодное урчание своего желудка, радостно воскликнул:
– Как же я обожаю дядин суп с тушёнкой! Только ради этого готов ходить с ним в походы!
– Какие-то скромные у тебя запросы, – тихо пробубнил Хант, под треск хвороста почёсывающий свою мясистую ляжку.
– А Вам уже приходилось пробовать его кулинарный шедевр? – полюбопытствовал парень и откинул назад капюшон своего дождевика.
– Ага. Даже плевал в него для остроты, – хохотнул Реджинальд и снял с головы бандану. – Только вот что жрать мне абсолютно до фени. Я не неженка и мне по барабану, что будет плавать в сей мути. Хоть куски сала с раздувшихся боков моей жирной тётки!
– Любите Вы её, – иронично подметил Желторотов и засмеялся.
– Ну да, мёртвая она меня не сильно донимает, – без тени улыбки подтвердил Хант и скуксился. – Чёрт! Лямка от ружья грудь натёрла… – посетовал он, расстёгивая свой комбинезон и находящуюся под ним рубашку. – Пусть тело подышит.
– Что за шрам у Вас на груди? – проявил интерес Матвей, когда Реджинальд задрал вверх белую майку.
– След от пули, – безразлично произнёс Хант.
– Вас ранили? – изобразил удивление Желторотов.
– Давно…
– Как это произошло?
– По молодости я охранял товарные вагоны на одном вокзале под Воронежем и словил гостинец от любителей поживиться чужим добром, – рассказал Реджинальд. – Пуля прошла навылет, но зацепила сердце. Мамка сутками рыдала и жевала сопли после того, как до неё дошло известие о том, что её непутёвый сынок с наибольшей вероятностью двинет кони. Я фактически побывал на том свете. И знаешь… мне понравилось граничить между жизнью и смертью, ходить по тонкой черте и не свалиться в пропасть, балансировать подобно канатоходцу под куполом цирка. Я тащусь от подобного.
