не погасли полумесяцы улыбок. Телла беспокойно заерзала при слове «злодей», а Скарлетт просияла, услышав о магических способностях Легендо.
6
Скарлетт очнулась с ощущением, будто потеряла что-то важное. Обычно она неохотно разлепляла веки и не спеша потягивалась, прежде чем выбраться из постели и осторожно осмотреться по сторонам, но сегодня резко распахнула глаза и сразу же села.
Окружающий мир закачался у нее под ногами.
– Эй, осторожнее! – воскликнул Хулиан и поддержал ее, пытающуюся подняться, не дал выпасть из лодки – если уместно назвать лодкой крошечную посудину, на которой они плыли. Скорее уж, это был плот – такой малюсенький, что едва хватало места для них двоих.
– Сколько я проспала? – спросила Скарлетт, схватившись за бортик. Зрение ее постепенно прояснялось, приобретая четкость.
Хулиан опустил в воду весла, стараясь действовать осторожно, чтобы не забрызгать сидящую напротив девушку, и принялся грести. Море, по которому они плыли, было Скарлетт незнакомо. Водная гладь имела розоватый оттенок, тут и там кудрявились бирюзовые барашки, взбухающие по мере того, как медноликое солнце все выше поднималось по небосклону.
Было утро, но, как ей думалось, не первое с тех пор, как она забылась сном, поскольку прежде гладкий подбородок Хулиана успел покрыться темной щетиной, как если бы он не брился по меньшей мере пару дней. Вид у него сейчас был еще более разбойничий, чем когда он по-волчьи ухмылялся ей ночью на пляже Дель-Охос.
– Ах ты, негодяй! – воскликнула Скарлетт, влепив ему звонкую пощечину.
– Это еще за что? – ахнул Хулиан. На его щеке расцвела алая полоса – цвета ярости и кары.
Сообразив, что натворила, Скарлетт ужаснулась. Временами ей непросто бывало придержать язычок, но рукоприкладством она до сих пор никогда не занималась.
– Прости меня! Я не хотела! – растерялась она, вцепившись в край скамьи, на которой сидела, и стала ждать ответного удара, но его не последовало. Несмотря на злобно пламенеющий рубец на щеке, Хулиан лишь крепче сжал челюсти и не тронул свою обидчицу и пальцем.
– Тебе нечего меня опасаться, я женщин не бью.
Перестав грести, он в упор посмотрел на Скарлетт. Тогда в винном погребе он бросал на нее призывные взгляды, ночью на берегу зыркал, словно дикий зверь, но сейчас в его глазах не отражалось желания ни обольстить, ни напугать. За напускной суровостью скрывался призрак смятения, отражавшегося на его лице, когда он наблюдал, как губернатор Дранья чинит расправу над своей младшей дочерью. Сама же Скарлетт тогда пребывала в ужасе.
Отпечаток ладони на щеке Хулиана постепенно бледнел, и вместе с ним испарялся и ее страх: оказывается, не все мужчины ведут себя, как ее отец.
Скарлетт, до сих пор сидевшая, судорожно вцепившись в края скамьи, заставила себя наконец разжать пальцы, хотя руки у нее по-прежнему слегка дрожали.
