замотала лохматой темной головой. И завыла в голос:
– Там!.. Там еще!..
Хрен их, богачей, знает! Да и некогда ему было заморачиваться!
Он сорвал с кровати простыни, связал их и выскочил взглянуть на лестничную площадку. Женщина из-за его плеча с ужасом глазела на пылающую уже вовсю лестницу.
– Окна ведь не открываются? – на всякий случай уточнил он.
– Нет!.. – простонала она. – Весь закрыт!..
– Ну и как быть?! – прорычал он, едва сдерживая ярость на всех этих тупо богатых и трусливых. Огонь на лестнице уже гудел, словно в печной трубе, опаляя лицо. Спуститься уже не было никакой возможности.
– Тут еще!! – почти гневно, в истерике крикнула женщина, дергая его за рукав. – Надо найти!!
– Где? Кто? Где еще?
– Другой комната!.. Там он спит!.. – она продолжала истерично цепляться за его одежду.
Серега затащил ее назад в комнату, и толкнул к окну. После этого метнулся в другую комнату через площадку на лестнице.
На кровати, зарывшись с головой в одеяло, спал некто крупный. И никак не желал просыпаться. Серега сперва просто тряс, затем, уже зверея, стянул одеяло с головы.
Заспанное широкое лицо туповатой блондинки:
– Что надо?.. Ты кто?..
– Быстро собирайся!! Надо на улицу!!
– Что ты кричишь?! И кто ты такой?!
Разговаривать было некогда, он схватил ее за руку и потянул из комнаты. Блондинка что-то мычала, возмущаясь. Но смолкла, увидев мечущийся огонь на лестнице, быстро вернулась и выхватила плотно набитый рюкзак из шкафа. Он затащил ее к подруге по несчастью. Или родственнице. Вместе с рюкзаком.
Стал судорожно выдергивать ящики из комода. Вываливая из них тряпье, он со всего маху швырял ящики в окно. Оно не подавалось. И ничего особо тяжелого в жутко задымленной спальне не наблюдалось. Тогда он скинул все с прикроватной тумбы и приподнял ее, оказавшуюся все же цельнодеревянной. С диким воплем грохнул ей в пластик. Рама окна слегка погнулась. Вынув последние ящики из комода, он поднял и его. Рыча как дикий зверь, он долбанул комодом – тяжеленным дубовым комодом. И в окне образовалась вполне пролазная щель. Ударами своих говнодавов слегка расширил проход. И обернулся к тихо уже рыдающим, обнявшимся на полу женщинам. Он уже забыл, где оставил связанные простыни. Но они нашлись под ногами. Он обвязал брюнетку по поясу и, не смотря на отчаянные вопли и яростное сопротивление, высадил за окно. На вису та сразу обмякла, прижимая рюкзак к груди. И когда она успела его прихватить?!
– Отвяжись! Отвяжись, мать твою! – гаркнул он вслед ставшей уже на бетон отмостки девке.
Но та только смотрела, разевая рот и хлопая глазами, как только что проснувшаяся. Тогда Серега примотал свой конец к крану на батарее и подтолкнул вторую женщину:
– Давай, лезь! Я тут придержу!
– Нет,
