Егора об их истории воспринимались ею совсем по-другому. У нее захватывало дух от огромности той насыщенной жизни, которая протекала и протекает в этом городе, и она даже не догадывалась об этом.
Егор, как коренной москвич, к тому же образованный, хорошо знал историю своего города и щедро делился с Зоей теми богатствами, которыми владел. Рядом с этим парнем Зоя забывала и о своей должности и статусе, она становилась просто молодой женщиной, которая наслаждается весной и общением с приятным ей мужчиной.
Егор, в начале их отношений был очень сдержанным и осторожным, он очень боялся спугнуть то доверие, которое возникло между ними. Но он полюбил Зою, как может полюбить молодой и чувственный мужчина, и скрывать свою страсть ему было все труднее. Прогулки по городу и беседы были прекрасны, но ему хотелось более близких отношений, но он боялся, что какое-нибудь его неосторожное движение может все испортить. Зоя и сама была не девочка и понимала, что долго эти прогулки не могут продолжаться, и что их отношения должны или развиваться дальше или прекратиться совсем.
Оставаясь наедине с самим собой, и вспоминая прошедший вечер, Егор, всегда испытывал разочарование. Ему становилось досадно, что он мужчина, в расцвете лет и сил, вынужден как пионер, скрывать свое естественное желание близости с любимой женщиной.
– Нет, надо положить этому конец. В конце концов, мы же не дети!
Но он знал, что решимость оставит его, когда он опять увидит Зою рядом с собой.
Понемногу вместе с досадой поднимала голову и ревность. Сознание того, что возможно, Зоя расплатилась собой за получение такой должности, не давала ему покоя. Ему часто хотелось спросить ее напрямую о том, что его мучило.
– Может быть, и теперь она не свободна и находится в зависимости от того, кто ее продвинул. А со мной она затеяла интрижку просто для разнообразия, или я ей нужен для коллекции?
***
Михаил Андреевич в последнее время чувствовал себя как женщина на сносях. Это сравнение ему недавно пришло в голову, когда он наблюдал, как прямо перед его машиной переходила дорогу беременная женщина. Она шла осторожно, поддерживая руками свой живот. В лице ее было столько сосредоточенности. Взгляд был напряженным. Она внимательно следила, чтобы ничто из вне, не навредило тому бесценному, что сейчас находится внутри нее.
Чем ближе становился момент, окончания работ по созданию новой системы, тем больше нарастала в Михаиле Андреевиче внутренне напряжение. Любые внешние раздражители вызывали у него бурную реакцию. Он стал не выдержанным, особенно там, где ему можно было не сдерживаться – дома, с женой. Он почти перестал с ней разговаривать, и жена страдала. Она как-то затихла, перестала у него что-либо спрашивать, и он тоже ей ничего не хотел объяснять. Просто наступил в его жизни момент, когда на кон поставлено было все его благосостояние и благополучие его семьи. Он в разработку новой системы вложил такие огромные деньги, и
