люди, которые ей на ушко рассказывали, о том, что не могли увидеть камеры и зафиксировать микрофоны, об умонастроениях и атмосфере в коллективе. Пока что реорганизация коснулась только младшего и среднего звена. Все ключевые менеджеры работали на своих местах, но и они уже не чувствовали себя уверенно. Каждый из них, встречаясь на совещаниях или в служебных кабинетах, с Зоей Павловной невольно задумывался, а не планирует ли она, по указанию шефа, чистку и в высшем эшелоне их фирмы.
***
Зоя постепенно привыкла к своему новому статусу. К своему удивлению она стала получать от него огромное удовольствие. Она почувствовала сладкий вкус власти и оценила его. Когда она шла по коридору и видела, как люди с ней раскланиваются уже издалека, заискивающе ей улыбаются и готовы выполнить любое ее распоряжение, то это наполняло ее ощущением собственной значимости.
Вторым моментом, приносящим ей удовольствие, были деньги, вернее те возможности, которые они открывали. Зоя, два года проносила робу дворника, в спецодежде она проводила большую часть своего времени. В ней она себя чувствовала безликой и бесполой. Она давно заметила, что человек в униформе теряет свою индивидуальность. Сейчас, имея возможность на работе носить одежду по своему вкусу, конечно, с учетом дресс кода, она опять стала ощущать себя женщиной. Те унылые костюмы и белые блузки, которые первоначально ей рекомендовала Галина Сергеевна, Зоя повесила в дальний угол шкафа и больше их не доставала. Она, понимала, почему добрая жена ее шефа навязала ей такую одежду, но она решила, что имеет право самой определять, как ей выглядеть на работе.
Она купила себе несколько новых костюмов, но цвета выбрала такие, которые выгодно подчеркивали ее свежий цвет лица и цвет глаз. Это были оттенки оливкового, синего и зеленого цветов. Блузки она вообще не носила, а надевала топы, с глубоким вырезом, которые предоставляли достаточно простора для фантазии. Она ощущала мужское внимание, прекрасно видела, что многим мужчинам она нравится, и это было для нее дополнительным инструментов ее власти.
Она много работала, ей хотелось заслужить признание Михаила Андреевича, и очень страшно было потерять те блага, которые ей давал ее новый статус.
По истечении второго месяца ее деятельности, стало очевидно, что усилия Зои Павловны, ее ежедневный и неусыпный контроль дали свои плоды. Трудовая дисциплина находилась на небывало высоком уровне. Коллектив стал меньше по численности, но работа его стала более слаженной. Не возникало прежнего перекладывания ответственности и взаимных претензий между подразделениями, потому что обязанности стали более четко разграничены. Не было хождений по гостям из отдела в отдел с распространением и обсуждением какой-нибудь сплетни, не стало бесконечных чаепитий и перекуров. Уволены были как раз те сотрудники, которые больше всех филонили, курили, или бесконечно сплетничали.
Даже недоброжелатели Зои Павловны не могли не отметить произошедшие изменения.
***
