будет сегодня.
Одетая во все кричаще розовое в больших темных солнечных очках она сразу вызвала у меня отвращение и негатив. С ней была маленькая «карманная» собачка породы чихуахуа. Мне казалось, что я смотрю дешевый американский фильм про тупую блондинку. У нее была омерзительная походка, потому что она ели держалась на ногах в своих розовых туфлях с двадцатисантиметровым каблуком.
Ее радушно встретила Клавдия, распухнув девушке свои объятия. Но блондинка только поморщила свой напудренный носик и надув губки, брякнула пренебрежительное: «Привет».
«Вот сука», – подумала я.
– Доченька, ну обними ты меня! – возмутилась Клавдия.
– Доченька? Какая я тебе доченька? – надменно проговорила Вероника.
– Ника, ну зачем ты так со мной? – расстроилась женщина.
– Я с тобой поздоровалась… А моя мать давно умерла и ты не имеешь права называть меня доченькой… Так могла называть меня только мать…
– Но никогда не называла! – с обидой произнесла Клавдия и взяв сумки из рук девушки, направилась в дом.
Мне стало жаль эту женщину. Я знала как она ждала ее приезда. Она ждала Нику как свою родную дочь и наверно никак не ожидала, что встреча пройдет именно так.
Блондинка, выпустила из рук собачку, которая тут же побежала по клумбам цветов и справила свою нужду на газоне. Не раздеваясь, Вероника прилегла на лежак возле бассейна и закинула ногу на ногу. Достав из своей маленькой сумочке пачку тонких сигарет, она с наслаждением закурила.
– Пепельницу мне! – приказала она охраннику.
– Вероника, простите, что вмешиваюсь, но с минуты на минуту должен подъехать Ваш отец, навряд ли ему это понравится.
Ника прикусила нижнюю губу.
Услышав шум от приближающейся машины, она в панике затушила об лежак сигарету и выкинула окурок прямо в бассейн.
– Вот дрянь! – не выдержала я, наблюдая за всем происходящим из-за окна своей спальни.
Я-то думала, что дочь Павла должна отличаться идеальным воспитанием и поведением. Как я ошибалась… И вот с ней мне придется жить об обок все лето? Замечательно… – с сарказмом подумала я.
Из машины вышел Павел.
Я ожидала теплых объятий, поцелуев, радостного визга Ники, но ничего этого не произошло.
– Здравствуй Вероника, – холодным, официальным тоном поприветствовал ее Павел.
Она в свою очередь поднялась с лежака и опустив вниз голову, проговорила:
– Здравствуй, отец…
– Пройдем в дом, дочь, – сопроводив свои слова пригласительным жестом, Павел взял ее за руку и повел входной двери.
Приняв душ на скорую руку, я одела короткое ситцевое платье, заплела уже хорошо отросшие волосы в косы и спустилась вниз по лестнице. Завтрак в этом доме был ровно в девять часов утра, и мне нельзя было опаздывать, для Павла это было своего рода законом. А я его одновременно боялась и уважала, поэтому
