style="font-size:15px;"> Илюнчик: Утопи его в Неве – и приходи ко мне жить.
Петрович: Только подожди на берегу, чтобы не всплыл. А то такой еще не утонет. Сама понимаешь.
Илюнчик: А всплывет – ты его веслом по голове. И – ко мне.
Поезд трогается.
Илюнчик: Значит, Светке не забудь передать…
Петрович: (одновременно) А сумку – тете Вере…
Удаляясь, танцуют на перроне коронный «горбушечный» танец. Скрываются с глаз долой вместе с перроном.
Камера в купе подхватывается в руку, поднимается и разворачивается. Она сидит напротив, в домашнем халатике. На столе – бутылка вина и дорожная закуска.
Она: Как меня достала твоя камера!
Он: Это ерунда. Знала бы ты, как она МЕНЯ достала.
Она: Вот и дай ее сюда.
Он: Не дам.
Она: Дашь.
Он: Не дам…
Она: Ну, держись…
Возня за обладание камерой. Перед объективом творится чехарда. В конце концов, камера оказывается в ее руках.
Мы впервые видим Его. Он сидит напротив, за столом, вид растрепанный.
Смотрит в камеру.
Она: Чего уставился?
Он: Пользуюсь случаем, чтобы посмотреть на тебя двумя глазами.
Она: И как?
Он: В два раза лучше, чем одним.
Она: Подлизываешься?
Он: Ага.
Она: Не выйдет, дядька. А ну выкладывай все как есть!
Он: Куда выкладывать? На стол?
Она: Еще чего! Сюда выкладывай, в камеру. А то молчит, а глаза хитрые! О чем молчишь?
Он: О тебе молчу.
Она: А о чем думаешь?
Он: О чем в поезде думать?… Так… О минуте.
Она: О какой такой минуте? Что-то ты темнишь, дядька.
Он: Вот прошла минута. За нее много чего случилось.
Она: Например?
Он: Кто-то родился. Минуту назад его голова торчала между мамкиных ног, как арбуз на бахче. А сейчас чья-то рука, большая, как Театральная площадь, держит его на весу, и он уже прокричал свое первое «кукареку».
Она: А еще?
Он: А кто-то испустил дух, и сейчас идет по тоннелю.
Она: Ты – придурок. Неужели нельзя подумать о чем-нибудь нормальном типа расписания поездов?
Он: Можно. Но за минуту с ним ничего не случилось. И не только с ним. Все камни стоят где стояли, дома не перешли на соседнюю сторону улицы, а один мой приятель как был дураком, так и остался. Но!
Она: Что?
Он: Альпинист поднялся на десять метров ближе к цели, вор набрал последнюю цифру кода, а Танька с Таганки испытала первый в своей жизни оргазм и теперь удивляется, какой длинной может оказаться минута.
Она: Ты на что намекаешь? Какая еще Танька?!
Он: Не знаю. Наверное, веселая и крашеная под Мэрилин Монро.
Она: Слушай, дядька. Ты и вправду придурок?
Он: Это плохо?
Она: Это холодно, и сквозняк. Дует по ногам.
