на реке, но потом повалилась набок и миновала поворот. Уже почти все пассажиры ее рейса разобрали свой багаж, и Ксения начала нервничать. Но зря: после долгого ожидания на ленте наконец появился ее чемодан из синего матового пластика, купленный в парижском Marks&Spencer. Ксения подхватила чемодан и торопливо зашагала по «зеленому коридору».
На выходе из таможенной зоны от толпы встречающих отделился элегантный худощавый брюнет в свободных бежевых брюках и короткой замшевой жилетке.
– Вас ожидают в гостинице «Петергоф», – проговорил он с полуутвердительной интонацией.
– Ничего, подождут еще полчаса, – произнесла Ксения отзыв.
– Давайте я помогу. – Брюнет протянул руку к чемодану.
– Да нет, я уж сама! – Ксения криво усмехнулась. – Я уж передам ему из рук в руки.
– Как хотите. – Мужчина пожал плечами и направился к выходу.
За рулем темно-синего «Форда» их дожидался мрачный тип лет сорока пяти с загорелой блестящей лысиной и буграми мышц, выпирающими из-под темной от пота рубашки. Он пробурчал что-то неразборчивое, должно быть, поздоровался. Ксения не сочла нужным ответить. Ее опасное путешествие приближалось к концу, нервы были напряжены. Повсюду ей мерещилась угроза. Скорее бы добраться до места, встретиться с Борисом и наконец забыть обо всем!
«Форд» выехал на шоссе и помчался в сторону Пулковских высот.
– Разве нам не в город? – недоуменно поинтересовалась Ксения.
– Нет-нет, – брюнет вежливо улыбнулся, – нас ждут на даче!
Машина съехала с шоссе на узкую грунтовую дорогу. Мимо пролетели светлая березовая роща и большое поле, засеянное высокой травой. Из-за поворота показалась невзрачная деревенька – несколько неказистых бревенчатых домиков, прячущихся от посторонних глаз в густых яблоневых садах.
«Форд» остановился перед покосившимися воротами. Брюнет вышел, распахнул ворота, и они въехали во двор.
– Это дача? – Ксения удивленно уставилась на полуразрушенный дом под драной толевой крышей. – Куда это мы приехали?
– Дача, дача, – равнодушно проговорил брюнет, открывая дверцу машины. – Здесь нам никто не помешает. Выходите!
Вежливость и предупредительность слетели с него окончательно.
Ксения взглянула на его лицо, увидела пустые глаза и поняла, что глупо попалась, что ее обманули, как наивную девчонку, и что с Борисом она не встретится.
Она забилась в глубину салона, сжалась в комок, но плешивый верзила развернулся, схватил ее, как котенка, за шкирку и вышвырнул из машины. Снаружи ее подхватил брюнет, обнял за плечи, помог удержаться на ногах и повел к дому, приговаривая:
– Зачем же так, зачем нам неприятности? Нам неприятности не нужны, мы хотим как лучше. Мы хотим по-тихому. Ты девочка большая, все понимаешь, шуметь не будешь…
Она девочка большая. Она все понимает. Она понимает, что живой ее отсюда не выпустят. Ей осталось жить самое большее час-полтора.
