внимания, что именно она только что ляпнула, и кулачками заколотила доктора по груди. Но он уже остановился. Всё кончилось: обагрённый орган замер снаружи у входа. Руки врача гладили её ноги, животик, бёдра, потом коснулись груди. Оказалось, что в процессе ласк сисечки стали гиперчувствительны: оттого что доктор нежно, но уверенно разминал сосочки, опять сочилась смазка, а желание, придавленное было болью, вновь нарастало. Она слышала, как на линолеум падают капли: она понимала, что это, наверное, кровь. Но боль почти прошла. То есть она была ещё здесь, но уже иная, «сладкая боль».
Повременив, «Айболит» всунул свой болт поглубже. Глаза полезли из орбит: чужое тело впервые и незнакомо входило в неё на всю длину, упираясь в матку. Дыхание спёрло, пульс скакал, как бешеный, ногти скребли кожзам кресла. Член неторопливо потянулся обратно, вышел целиком и продолжил елозить вдоль промежности. Всё повторилось. Когда Алиса начала рефлекторно мотать головой из стороны в сторону, тоненько подвывая и лепеча слова благодарности, доктор спросил:
—Как ты, солнышко? Хочешь ещё?
—О да, пожалуйста… Так хорошо… Ещё… Так… Никто… Никогда… Ах!.. Что со мной? Ох. Я дрожу…
—Не больно?
—Нет… Почти… Всё равно… Делайте ещё…
—Умница. Вот так.
Доктор слегка присел и стал вводить свой инструмент снизу вверх, в точности попадая в то самое место, которое когда-то натирал пальцем. Алисе захотелось в туалет. Она поморщилась:
—Нет… Не так…
—Так, девочка, так, потерпи чуть-чуть. Ножки шире. Расслабься. Сейчас всё будет. Слушайся своего доктора. Хорошо. Умничка!
Продолжая действовать членом снизу вверх, он теребил её кнопочку, а второй рукой подхватил под зад, массируя ягодицы. Со временем позыв к мочеиспусканию прошёл, и Алису охватило такое всепоглощающее желание, что она даже испугалась. Массируя ей ягодицы, доктор раз за разом задевал отверстие её попочки, которое рефлекторно сжималось при каждом прикосновении. Но ничего страшного не происходило. Наоборот, Алису лихорадило от возбуждения колоссальной силы, волны сладостной оторопи прокатывались одна за одной через её тело, время шло, и постепенно анус прекратил сжиматься, сфинктер расслабился. Доктор тут же воспользовался этим и ввёл ей в зад одну фалангу.
—Ай! Нет, не надо.
—Не бойся, плохо не будет. Отдайся мне. Закрой глазки. Вот так. Хорошая девочка.
Это «отцовское» обращение сводило с ума, ей казалось, что если он даже станет просто говорить с ней этими фразами своим бархатным заботливым отеческим голосом по телефону, она тут же кончит безо всякого физического воздействия. Но сверх того он умело ласкал клитор, массировал анус и всё быстрее орудовал во влагалище, и она чувствовала, как с каждой секундой к ней приближается мучительно щекотный красный пузырь. Темп всё набирал обороты, пузырь капля
