верификация данных,
У меня, как у Блока, своя есть Прекрасная Дама.
Как Есенин, в каком-то угаре… народном… кабацком…
Я порою играю на нервах гитары усталой.
Я пою о Расее, России, пока еще царской,
Где я сослан в Сибирь, чтоб она меня ветром листала.
Вы похожи с Россией, Россия не любит России —
Той во Франции жить, чтобы там говорить по-английски.
Вы похожи с ней, милая, той красотой агрессивной,
Отличающей русскую водку от ихнего виски…
Наши флаги, как тряпки, болтаются где попало,
Но вопрос на ответ: мы не сами виновные разве?
Может, в нашей Вселенной настолько хорошего мало,
Что вопить получается только о боли и грязи?
Я боюсь сам себя, но безмерно люблю Вас, миледи!
Пусть затерто, банально, издергано, может быть, нервно…
Я лишь копия снов, поглощенная пылью столетий,
Вы копаетесь мерно в померкнувшей папке резервной…
7. «Я обычный Пьеро, оборвавший небесные нити…»
Я обычный Пьеро, оборвавший небесные нити,
Эти струи дождя, управляющие глупой куклой.
Я надеюсь, Вы вспомните имя… а нет – загляните
На забытый чердак в самый темный покинутый угол.
На моем чердаке – всюду пыль, пауки, тараканы…
Да не жалуюсь я, это им посочувствовать впору.
Вы – из мира богов, где обычаи несколько странны,
Там специально для Вас на десерт подают помидоры.
Вы – Мальвина, миледи, что прячет свои голубые
Да под темным покровом все так же пьянящие кудри…
У Мальвины из сказки, уверен, кошачьими были
И глаза, и манеры… и тон возмутительно мудрый…
Белый шут так смешон. Вы за это, миледи, простите.
Не герой. Не поэт. Не король. Не преступник. Не гений.
Вы мой главный, миледи… Нет, просто единственный зритель.
Я Пьеро, грустный клоун – простое подобие тени…
8. «Легкие обожгло не огнем – водой…»
Легкие обожгло не огнем – водой.
Я тону. В призрачно-сером свете
Фонаря. Катит Харон седой
Свой черный челн по Лете.
Медные деньги съела моль.
Под языком – бумажный стольник —
Нерастворяющееся клеймо…
Но перевоз здесь дороже стоит.
Беден? Тогда отправляйся вплавь.
Ты уже умер – не все равно ли?
Цербера мощных железных лап
Скоро достигнешь. Теперь доволен?
Смерть после смерти – собачий бред!
Но ведь Цербер и сам собака.
А человечишко в ноябре —
Жалкий придаток мусорных баков.
Повесть дописана. Надо плыть…
Шум
