что безразлична своим подругам, но сейчас ими явно двигала жажда сплетен. Хотя мне тоже в новинку, что у кого-то из нас может быть жизнь за пределами школы и нашего закрытого кружка.
Я вкратце отписалась каждой о событиях сегодняшнего дня, хотя говорить о них хотелось бесконечно. Но именно так это и происходит: чем более счастливым тебя делает событие, тем меньше ты о нём расскажешь из страха, что кто-то осмеёт или отнимет твоё личное счастье. Я постоянно встречала в интернете советы в духе «записывайте свои мысли», но мыслям вполне удобно было в голове, и вытащить их оттуда не представлялось возможным, проще было прийти к ним самой. Всё, что я хотела записать или нарисовать, хранилось у меня в голове, и этого хватало. Законсервированные воспоминания в баночках, истории и чудесные места были там, время от времени забывались и тускнели, но иногда возвращались, и этого мне было достаточно. Сегодняшний день останется где-то там же.
Маме было интересно не меньше (а больше, давайте смотреть правде в глаза), чем подругам, но ей я тоже рассказала немного и поспешила исчезнуть в спальне. Думаю, эта баночка останется со мной надолго.
В сообщениях уйти от ответа немного проще, чем когда тебя ловят за руку на перемене и требуют объяснений. Особенно, если это твоя одноклассница. Мне каким-то образом сказочно повезло, что из нашей скромной компании мне в одноклассницы попалась не вежливая Вероника или безразличная Ася, а именно агрессивная в своём желании общаться и тусить Марго, от которой (доказано) спрятаться невозможно. Обычно я её в этом поддерживала, но тщательно упрятанным историям назад уже не выбраться, поэтому рассказывать я ей ничего не собиралась. Но обсудить какие-нибудь абсурдные вещи согласилась, и мир был достигнут за дискуссией о муравьиной цивилизации.
Глава
II
Сегодня, единственный день в неделю, у всей параллели восьмых классов уроки заканчивались в одно время, и к остановке можно было идти всем вчетвером. Выбравшись из-под зеленовато-ядовитого света школьных ламп, мы брели нарочито медленно, смеялись и болтали о всякой чепухе, не связанной с учёбой. Солнце, тщательно отмытое дождём, сияло ещё ярче, и вырезало тени из белого света ещё четче. Прохладный ветер трепал цветные и тёмные волосы. Можно было снять крутку и сверкать унылыми в стенах школы и почти симпатичными за её пределами, белыми рубашками. Хороший был день.
– Эй! – донеслось из-за угла школы.
Я не обратила внимания – в 99,9% случаях, если кто-то кого-то звал, ко мне это не имело ни малейшего отношения.
– Полина! – с ноткой шутливого раздражения.
Я резко обернулась на своё имя.
– Не игнорируй, пожалуйста, – попросила непонятно откуда материализовавшаяся белая фигура.
– Ты откуда тут взялся? – я старалась говорить сдержанно, но не скрывала радости от встречи с Джоном. Мои подруги тоже.
– У меня репетитор тут рядом, шёл мимо решил заглянуть, – он пожал плечами, нервно теребя рукав, и улыбнулся.
– Пройдёшься тогда с нами до остановки?
– Обязательно,
