всмотрелся в стену дома, перед которым мы стояли и, резко замахнувшись, воткнул в неё кинжал. Лезвие вошло в кирпичи, как в масло, и очертило кривой прямоугольник в высоту человеческого роста. За лезвием оставались светящиеся синим царапины, а когда линия замкнулась, синим озарилось всё внутри. Я не хотела разбираться в природе этого явления, просто молча отступала назад, чтобы незаметно скрыться, пока он закончит.
– Стой! – Джон обернулся ко мне. Я замерла. Вот же чёрт.
– Иди сюда, блин!
У него нож. Он старше и сильнее, если побегу, помочь никто не успеет. Я осторожно подошла.
– Да ничего я тебе не сделаю, успокойся, – в подтверждение он отбросил кинжал в сторону.
– Что это такое? – я кивнула на синюю дыру в стене.
– Сейчас узнаешь, подойди, – нетерпеливо проговорил он.
– Спасибо, я не хочу. Кстати, вон моя маршрутка.
Её не было и в помине.
Джон шагнул ко мне и схватил за руку, рванул на себя. Я полетела вперёд, он толкнул меня в спину. Я упала на колени и думала, что врежусь в стену, но мои вскинутые руки ушли в синюю завесу, как в дым. Я хотела вскочить на ноги, но не смогла выпрямиться – синий дым затягивал меня внутрь. Я барахталась, пытаясь выбраться, кричала, цеплялась за края провала, но тщетно: я тонула, медленно погружалась в вязкую жидкость. Окошко на улицу становилось все менее различимым, покачивалось и расплывалось. Я могла дышать, но уже не хотела – глаза закрывались, разум медленно уплывал в сон.
Глава
III
Я вздохнула и подняла тяжёлые веки. Правда, первая попытка это сделать провалилась. Сфокусировав кое-как взгляд, я обнаружила себя на кровати в маленькой комнате, стены которой обшиты деревянными панелями, и нахмурилась, тщетно пытаясь сообразить, куда, как и зачем меня занесло. Память упорно выдавала колышущееся синее пространство. А до этого что? Как я ни старалась, не откликнулось ни одного воспоминания: ни как меня зовут, ни сколько мне лет, ни кто мои родители.
Я попробовала сесть. Тело протестующе заныло, голова раскалывалась. Ладно, отложим, не к спеху. Пока будем думать.
У противоположной изножью кровати стены стоит шкаф, слева от него, прямо под окном, письменный стол, две двери (одна ведёт наружу, вторая, возможно, в ванную) к стене справа крепятся книжные полки, с подозрительно малым количеством книг. Но это может быть вполне нормально, если сейчас каникулы, то есть мне не нужны учебники, и если остальные книги в доме хранятся в другом месте, и сюда я их приношу оттуда, а потом возвращаю назад. Но стол был пуст. Может, что-то лежит в ящиках, но это ничего не меняет: я в жизни не встречала людей, у которых ничего не стояло бы на столе – хотя бы стакан с ручками или лампа.
Это не моя комната, я никогда здесь не жила. Нужно всё тут изучить. Но для этого надо встать, а встать пока выше моих сил.
Вставать нельзя, думать, считай, тоже. Что делать тогда? Я вздохнула, в красках прочувствовав каждый нерв в грудной клетке, и уставилась в потолок. Очень милая люстра. Несколько часов, как мне казалось,
