об этом спокойно, потому что знаю: мама в случае, если старшая Александра ей позвонит, обязательно меня прикроет, скажет, что я устал и уже сплю. А еще начнет поучать, как лучше воспитывать мальчиков. Александра этого не любит, поэтому вряд ли вообще позвонит.
На следующий день, в воскресенье, я встаю пораньше и иду к маме. Маму я навещаю примерно каждые три дня, так уж у нас с ней заведено. Но сейчас у меня есть особая причина торопиться к ней: мне срочно нужен ее совет. Я попал в историю, в какую мне еще никогда в жизни не приходилось попадать.
Мама живет на последнем этаже пятиэтажного кирпичного дома. Я без передышки долетаю до пятого этажа, так как внутри у меня все кипит.
Мама открывает мне дверь. Она уже пробежала свои три километра, приняла контрастный душ и выглядит классно. Мама – красивая стройная подтянутая женщина, постоянно находящаяся в отличной спортивной форме, не пьющая и не курящая. По гороскопу она Лев (точнее, Львица), то есть очень властная женщина.
Она оглядывает меня внимательно и спрашивает:
– Головастик, что у тебя стряслось? Обычно ты не появляешься так рано, и у тебя тревога в глазах, ты что-то натворил?
Я разуваюсь, прохожу в кухню, сажусь за стол и подробно рассказываю ей о событиях вчерашнего дня.
Выслушав меня, мама говорит твердым голосом:
– Вот что. Первым делом ты должен избавиться от этого Сидорова.
Я минуту молчу, потом осмеливаюсь возразить:
– Мам, но я никого в жизни еще не убивал.
– Не будь таким глупым, как твой отец Константин. Я имею в виду: не навсегда избавиться, а на время, пока милиция будет им интересоваться как владельцем балкона, по соседству с которым обнаружен труп.
– Мам, и как же мне временно от него избавиться? Не поселю же я его у Александры?…
– Какой же ты, головастик, не сообразительный. А моя дача на что? В прошлом году этот Сидоров неплохо перепилил там все мои дрова. Надо бы и в этом году ему заняться тем же. Сейчас я найду ключи, не теряй времени и увози сегодня же этого алкаша из города. Да, и дипломат захвати. Там в мастерской твоего отца Константина имеется станок с циркулярной пилой, наждаком и труборезом (он трубы для забора обрезал) – на нем и попробуешь вскрыть свой дипломат, только смотри аккуратно. Когда вскроешь – вези сюда, и я подумаю, что нам со всем этим делать. Все, сын, не задерживайся, время, в отличие от тебя, не сидит и чай не распивает.
Я никакой чай не распиваю, и вообще – не успел даже позавтракать, но я вскакиваю и опять бегу к любовнице.
На улице уже совсем светло и даже проглядывает низкое солнце, хотя при этом дует холодный пронизывающий ветер. Я быстрым шагом иду по улице Учительской в направлении к улице Демьяна Бедного. Недалеко от школы, в которой я проучился когда-то десять лет, я догоняю бредущую неторопливо старушку, одетую в легкую спортивную куртку и брюки. Она поворачивает ко мне свое морщинистое, похожее на большой грецкий орех лицо и, сощурив подслеповатые глаза, произносит:
– Здравствуйте,
