это видеть игру света и тьмы, слышать обрывки фраз и чувствовать боль.
Его оставили там же, в полутьме.
– Поймите, мистер О’Райли, – произнёс тот же голос, пока чьи-то руки связывали его. – Гробнице нужен новый хозяин. Новая жертва, которая успокоит её.
– Ричард О’Райли был отличным художником, но не владел древнеегипетским. Мог что-то напутать.
– Ричард О’Райли?
– Ну да. В гробнице работало несколько художников, но его работы самые качественные и достоверные. А ты бы смотрел повнимательнее – и увидел, что он подписал каждый свой рисунок. Художники, как и учёные, честолюбивы.
– Ладно, что б там ни напутал твой талантливый ирландец, – это кольцо он изобразил на трупе мужчины…
– Ричард…
Мертвецы не нападали – просто смотрели на него вычищенными глазницами. Несчастные души, запертые в древней гробнице уже больше века.
Якоб нервно усмехнулся:
– Может, вы знаете выход отсюда, а?
Они замерли в тишине, словно осмысливали его слова несколько мгновений, а потом вдруг развернулись, пошаркали к противоположной от входа стене. Войник для верности ещё раз толкнул двери за спиной – те оставались всё так же захлопнуты.
Мертвецы остановились у стены. Художник поднял иссохшие связанные руки и указал на рельеф.
На стилизованном по древнеегипетскому канону изображении Мира Потустороннего мужчина и женщина рука об руку шли за остроухим чёрным псом. Неужели что-то было за этой расписной стеной? Ведь писали же в новостях, что за стеной гробницы Тутанхамона обнаружены какие-то пустоты. А кто-то даже выстраивал невероятные предположения, что там может оказаться гробница Нефертити.
Но если за этой стеной и был проход – трое несчастных, принесённых в жертву хозяйке гробницы, погибли, прежде чем успели им воспользоваться.
Взгляд Войника скользил по рельефу. Мертвецы замерли рядом неподвижно, точно бдительные часовые, – хотя лучше бы, ей-богу, легли обратно к стене и не нервировали.
– Эх, Борька, где же ты сейчас, когда так нужен… – пробормотал Якоб, рассматривая ряды иероглифов, которые сообщали ему не больше, чем шифрованные рисунки Джонатана Карнагана в дневниках.
Кольцо снова потяжелело и нагрелось – его словно тянуло к этой стене. Войник подчинился, протянул руку, повёл ладонью, следуя за волей артефакта, как за планшеткой на доске уиджа[6].
Среди рядов иероглифических записей он увидел вдруг знаки, вплетённые в остальные, – словно что-то «подсветило» их изнутри. И точно ключ к замку, его кольцо укладывалось в выбитый рельеф – двухвостый пёс и другие знаки…
Печать артефакта соприкоснулась с древними знаками на стене…
… ипространство разомкнулось.
Глава 3
Справедливость
Уиджа – спиритическая доска.
