быстро, и он вернулся домой. Мать и отчим некоторое время жили с ним, предлагали уехать в городок, где он вырос, но Войник почему-то отказался. Помнил о решении, которое изначально привело его обратно в Москву, в старую отцовскую квартиру, из которой по такому случаю съехали арендаторы.
Его история была банальна до тошноты – сбил пьяный водитель в центре. Водитель, как это иногда бывает, оказался чьим-то родственником или близким другом, и дело замяли, несмотря на старания и связи Норы Войник. Но по крайней мере Якобу выплатили неплохую компенсацию, которой хватало, пока он учился жить заново. Первое время о возвращении к работе не могло быть и речи, и он начал с малого – пробежки в парке. Чтение. Перебирание своих старых заметок и фотографий.
Войник понимал, что голову повредил себе знатно, но в целом оказался везунчиком – выжил и даже не остался овощем. А вот в сознании разомкнулись какие-то засовы, открылись двери, за которые он не был уверен, что хотел заглядывать. Всякая чертовщина, которая ему мерещилась, иногда была даже по-своему приятной, завораживающей, как старые сказки. Но чаще – отвратительной, гнилой, пугающей, словно мир решил обнажить свой неприглядный лик, теневую сторону, как в рассказах Лавкрафта или Баркера. Но эти ребята тоже были не самыми здоровыми на голову представителями общества, так что Якоб не удивился бы, узнай он, что они и правда видели то, о чём писали.
Таблетки заглушали не всё. В какой-то момент пришлось научиться как-то взаимодействовать с новыми реалиями. Потом пришло иное ощущение. Якоб смеялся, сравнивая своё восприятие с водостоком. Ведь если трубой долго не пользуешься, а потом пускаешь по ней поток, сначала хлещет всякое дерьмо. А потом канал вроде как прочистился, и жизнь стала в целом приятнее. По крайней мере, Войник уже спокойно мог находиться один и худо-бедно различал, на каком слое реальности было увиденное им. Научился даже не реагировать, а то люди шарахались. Ко всему можно привыкнуть, ведь так?
До аварии он был преуспевающим журналистом – пошёл по стопам отца, чему мать сначала была не слишком рада, учитывая итог отцовской карьеры. Смерть в горах в ходе частного эксклюзивного репортажа. Якоб тогда был ещё совсем маленьким и в утрату не верил. Думал, что его отец просто уехал в очередное дальнее путешествие – может, в Антарктику, может, в пустыню Сахару или даже в Гималаи. Пересматривая отцовские фотографии в престижных журналах, слушая рассказы матери, он буквально «заболел» путешествиями. Тоже мечтал о расследованиях.
Отчим, которого Якоб сумел принять далеко не сразу – как же так, ведь отец должен вернуться! – тоже много рассказывал ему о расследованиях, совсем о других. Но почему-то жизнь полицейского не казалась такой увлекательной, тем более жизнь полицейского в тихом спокойном городке, где из происшествий – разве что случайно сбитая кем-то кошка. Скандальные дела ФБР, «Секретные материалы», уличные перестрелки – всё это оставалось на экране телевизора. А вот путешествия – их можно было реализовать по-настоящему.
Чтобы лучше понять отца, Якоб отправился по его
