style="font-size:15px;"> – Пока просто стекла опусти, – ответил дедушка и сделал глубокий вдох, словно желая для начала привыкнуть к местному климату. – Наверное, та самая “палава”[28], – произнес он, не отрывая взгляда от гроздьев винограда. – Пойдем, Итушка, посмотрим поближе.
Я обошел машину, чтобы открыть им дверцы и помочь выйти. Бабушка с дедом с трудом выпрямились, и дед предложил бабушке руку, хотя поддерживать нужно было скорее его. Опираясь друг на друга, они заковыляли в сторону виноградника.
Дедушку, однако, больше всего интересовал ландшафт. Виноградники здесь резко уходили вниз, а вдали осколком зеркала сверкал восточный край водохранилища. Таким я помнил деда с самого детства: вот он стоит на горе и всматривается в пейзаж, то ли любуясь им, то ли замышляя передислокацию своих армий. Откуда-то снизу подул ветерок, встопорщив дедовы седые волосы. Бабушка прижалась к деду поплотнее, он же, вытянув свободную руку, на что-то указывал. То ли перечислял названия деревень, видневшихся вдали, то ли рассказывал о маневре австрийских войск перед битвой под Аустерлицем, то ли просто вспоминал о чем-то. Прислонившись к капоту машины, я смотрел на две фигуры: одна – высокая и стройная, другая – чуть пониже и слегка сгорбленная. Немного комичные и абсолютно реальные.
Я подумал о своей зеркалке на заднем сиденье. А еще о том, что самого главного глазами не увидишь. Затертые до дыр цитаты иногда оказываются самыми меткими, особенно если это Сент-Экзюпери. Я вдруг вспомнил, как однажды взял с собой на каникулы в Погоржелице “Южный почтовый”, и мы с дедушкой буквально вырывали книгу друг у друга из рук. Писатель-летчик – это было ему близко. Столь же близок был ему писатель-авантюрист, который охотится на львов в Африке, воюет с фашистами в Испании, а потом вместе с американскими отрядами отправляется освобождать Париж. Но вот его собственный сын-писатель был ему уже не так близок.
Бабушка с дедом еще какое-то время сопротивлялись ветру, но вскоре вернулись к машине.
– Я, пожалуй, сяду теперь сзади со своей супругой, – заявил дедушка.
Со своей супругой? Я убрал рюкзак с фотоаппаратом в багажник, чтобы освободить место, и помог двум голубкам усесться рядышком.
– Куда желаете, господа? – спросил я, обернувшись к ним.
– Ох, Яник, “москвич” у нас когда-то был, но вот чтоб собственный водитель… – отозвалась бабушка.
– Значит, через Павлов и вниз, к водохранилищу, – распорядился дед. – Джонни, можешь и дальше ехать на той же скорости?
Я снова включил аварийку, стараясь не разгоняться больше двадцати, хотя правая нога так и норовила нажать на газ. Мы миновали гору Девин; впереди на вершине показались руины замка. Узкое шоссе, пролегавшее между кустами и виноградниками, ползло вниз – и вдруг нашим глазам открылась живописная панорама. Мы медленно проехали через Павлов, а потом, спустя несколько поворотов, оказались внизу, на берегу Новомлынского водохранилища.
Прежде дедушка пустился бы
