ему еще одну ночь в Оломоуце – он мог бы отправиться в редакцию прямо с вокзала. Тут Нина что-то пробормотала, и Ян, мысленно уже садившийся за компьютер, истолковал это так, будто она перешлет ему мейлы.
– Какие мейлы? – переспросил он.
Нина вдруг остановилась, и лицо ее залилось краской.
– Ну ты же сказала, что перешлешь мне мейлы.
Она взглянула на него так, словно он дразнил ее.
– Я сказала, что я люблю тебя, милый.
Ян рассмеялся, но у нашей героини на глазах выступили слезы, и до него внезапно дошло:
– Господи, ты же говоришь это впервые!
Нина кивнула.
– Ведь до сих пор ты играла в «черный с белым не бери, “я люблю” не говори»?
Нина кивнула опять и сквозь слезы улыбнулась.
– Я тоже перешлю тебе мейлы, – пообещал Ян и обнял ее так крепко, как только мог. – Я буду пересылать тебе мейлы каждый день.
Что удивительно, хотя поток событий и откровений нес наших героев куда-то вперед, они сами в то же время были только руслом этого потока. Дни один за другим текли сквозь них – да, это вполне подходящее выражение, которое передает их странное состояние спокойствия, смешанного с волнением. Наши герои чувствовали себя действующими лицами происходящего, но при этом были всего лишь местом действия.
Они тогда познавали друг друга на разные лады, и когда Ян впервые приехал в родной дом Нины, она опять открылась для него по-новому. Ее мансардная комната сохранила приметы прошлой жизни, той, которую наша героиня вела до поступления в университет: мольберт с наброском в жанре ню (по всей видимости, автопортретом), на полке керамические миски, собственноручно вылепленные на гончарном круге, незаконченный бюст незнакомца, в чьем расплывчатом лице протагонист пытался разглядеть себя. Светлые встроенные шкафы, занимавшие целую стену, были заполнены стопками одежды, часть которой досталась по наследству и, как правило, даже ни разу не надевалась, потому что Нина не вылезала из привычных вещей и только изредка удивляла нашего героя, облачившись в брюки с подтяжками или ни с того с сего выудив из кучи тряпок кричащее красное платье с выпускного. Вдоль другой стены тянулась длинная полка, где, как на насесте, ютились Нинины книги, а над кроватью висел плакат к фильму “Бал пожарных”. Стол, за которым Нина, по-видимому, готовила в свое время уроки, служил теперь для складирования всякой всячины; еще в комнате смогла поместиться только кровать. И вот на той самой кровати, под тем самым киноплакатом протагонисту особенно нравилось овладевать антагонисткой: отсюда, из этой девичьей светелки, еще не выветрились ее юные сны, пахнущие розовым перцем.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную
