снова храбрый воин, а не трусливый пес, которым его чуть не выставил Триггве.
Однако по мере приближения к скалам храбрость постепенно иссякала, а у самой пещеры – исчезла совсем. Хальвару хотелось откусить собственный язык за свои поспешные слова. Вход в пещеру походил на разинутую пасть огромного тролля, всем своим видом намекая держаться отсюда подальше.
– Что если ее там нет? – шепотом спросила Хельга.
Она была явно не в восторге от идеи прийти сюда. Там, в Вархеме, при ярком солнечном свете, за высокой изгородью, отделяющей деревню от леса, всё казалось скорее интригующим, чем страшным. К тому же, было интересно, как поведет себя Хальвар. Но сейчас всё поменялось. Лучше бы она осталась дома. Глупая.
– Бежать без оглядки, – ответила Кэйа.
Спорить никто не стал. Триггве наконец удалось высечь искру из камня и запалить один из прихваченных с собою факелов. Им он поджёг ещё два и передал Хальвару и его сестре. Руки же Хельги были заняты тем, что она ими крепко держалась за рукав Кэйи. Что ж, трёх должно быть достаточно.
– Иди первым, – сказал он Хальвару.
Тот собрался было ответить, но, поджав губы, всё же промолчал. Развернулся, поднял над головой факел и, превозмогая страх, неуверенным шагом направился в холодную темноту пещеры. Остальные двинулись следом.
Пещера оказалась достаточно просторной внутри. Каждый звук отдавался гулким эхом. Сверху и снизу топорщились, напоминая громадные драконьи зубы, сталактиты и сталагмиты. Сильно пахло сыростью и помётом летучих мышей. К этим запахам добавлялся ещё и затхлый запах медвежьей шерсти. Правда, он был едва уловимым, старым. Медведь, если и был здесь когда-то, то давно уже ушел.
Хальвар надеялся, что им не придется идти далеко, ведь, чем дальше вглубь, тем тяжелее для дыхания становится воздух. Поэтому те, кто живут в пещерах, обычно обосновываются где-то неподалеку от входа. И словно в подтверждение его мыслям вскоре на глаза им стали попадаться предметы недавнего быта: миски, кучки хвороста, обрывки тканей и шкур. Дети замедлили шаг. Казалось, эхо вот-вот подхватит и бешеный стук их сердец. Хальвар вдруг остановился, напряжённо вглядываясь во тьму. Затем протянул вперёд руку, указывая на какое-то пятно впереди:
– Вон она… Там… Гулла… – как можно тише прошептал он.
Дети осторожно выглянули из-за спины Хальвара в направлении его руки.
– Гулла. Она. Она, – наперебой зашептали они.
Старуха не двигалась. Её тело лежало к ним спиной, и с того места, где они стояли, было тяжело определить, мертва она или и впрямь спит. Нужно было подойти ближе. Не сводя глаз с Гуллы, Хальвар начал медленно прокрадываться вперед, готовый при малейшем ее движении рвануть к выходу. Когда до нее оставалось несколько шагов, он поднял с земли небольшой камень, собрался с духом и бросил его в старуху. Камень гулко отскочил от спины. Старуха не шевельнулась. Мальчик судорожно выдохнул.
– Она мертва, – сообщил он остальным
