же, как и они, по рангу, а то и гораздо повыше. Он подошёл к стене, на которой были развешены картины неизвестных ему французских и итальянских художников. Живопись Франции переживала сейчас время расцвета и была представлена здесь множеством полотен, а владелец лучшего общественного заведения Бухареста, похоже, был большим знатоком современного изобразительного искусства. Алексей же в силу своей дремучести даже не мог отличить стили рококо от барокко или, скажем, того же ампира, он просто ходил и любовался красотой. В полотнах живописцев в основном преобладали светлые оттенки: розовые, голубые, светло-зелёные, зачастую в сочетании с золотом и серебром. Обращаясь к библейским и мифологическим сюжетам, художники создали нарядные, лёгкие и какие-то воздушные полотна, явно призванные услаждать самый изысканный вкус аристократической публики. Многие картины здесь были из пасторального жанра, изображая пастухов и пастушек, которые походили здесь не на реальных крестьян, а на переодетых в театральные костюмы дам и кавалеров. Возле одной из картин с изображением отдыхающей у ручья богиней охотницей Дианой Лёшка задержался, разглядывая довольно симпатичную девицу с луком и стрелами в руках.
– Ну конечно, где же ещё быть молодому егерю? Только там, где есть прекрасные дамы и оружие! – услышал он за спиной.
Алексей повернулся. Перед ним стоял тот самый артиллерист, который награждался Георгием прямо перед ним.
– Капитан Егоров Алексей, ваше высокоблагородие! – представился, как и положено в таких случаях, первым младший по званию. – Поздравляю вас с высокой наградой и с производством в очередное звание!
– Премьер-майор Байков Василий. Взаимно, Алексей, поздравляю тебя с кавалерством и с новым чином, – сделал лёгкий поклон артиллерист. – Экий ты ловкий, братец, так представился перед командующим да лихо отмаршировал, что аж у меня дух захватило! И правильно, знай наших! Мы, армейские, не хуже гвардейских шаркунов! Коли нужно, так тоже можем строевые приёмы показать! И это, давай на ты, безо всяких там высоко благородий? Будем вместе держаться, пока всякие там сиятельства нас не затоптали?
– Хорошо, Василий, будем! – улыбнулся Лёшка. Бравый и простой артиллерист сразу же пришёлся ему по душе.
– Господа, прошу вас пожаловать к столам! – громко выкрикнул распорядитель. – Георгиевские кавалеры, их высокопревосходительство Пётр Александрович ждёт вас в золотом зале!
– Ну что, пошли, Алексей? Не робей, не будем заставлять командующего нас ждать? – майор подмигнул Лёшке, оправил свой мундир и решительно, по самой середине красной ковровой дорожки, направился в сторону распорядителя. На его груди блестел новенький орден. Толпа, колыхаясь и звеня сотнями голосов, подалась в стороны, и кавалеры проследовали в главный банкетный зал. Он действительно был «золотым», всё вокруг под светом множества свеч сверкало яркой позолотой. Были вызолочены двери, мебель, оконные и зеркальные рамы с их затейливой резьбой,
