добавил он.
– А ты вообще был в спальне королевы? – Я решил брать быка за рога.
– Нет, сэр, туда входил только Гарет Линли. – (Я снова заметил в голосе Адриана нотку высокомерия.) – Лишь одному пажу позволяется входить туда вечером, и была не моя очередь.
– То есть двое пажей каждый день в течение двух часов делают уборку?
– Да, это входит в наши служебные обязанности. Мы должны также следить за галереей королевы и кормить там птиц.
Мне не нравился этот наглый юнец, и я холодно сказал:
– Может быть, это не всегда занимает столько времени? Подозреваю, что иногда вы присаживаетесь и отдыхаете, да?
– Как и все слуги, сэр.
– И мальчики любят трогать чужие вещи… Ты, может быть, помнишь: не столь давно один из пажей уже украл что-то у королевы. И его приговорили к повешению.
Рассел вытаращил глаза и начал громко возмущаться:
– Сэр, я бы никогда такого не сделал! Я из приличной уважаемой семьи… Я ничего не крал, клянусь!
– Ну, это ты так говоришь. А ты видел кого-нибудь еще, когда был там? Или вообще заметил что-нибудь необычное?
– Нет, сэр.
– Подумай, Адриан. Подумай хорошенько. Вор мог поменять некие предметы местами, сдвинуть что-то…
– Нет, сэр. Клянусь. Я бы сказал вам, если бы увидел хоть малейший непорядок.
Молодой Рассел беспокойно потирал руки – его мальчишеская заносчивость быстро испарилась. Вряд ли этот молокосос мог оказаться замешан в похищении рукописи. Уже более мягким тоном я подробно расспросил парня о его передвижениях, а затем сказал, что он может идти. Адриан с облегчением стремглав вылетел из комнаты.
Второй паж, Гарет Линли, был напуган: я сразу это понял. Он был того же возраста, что и Рассел, высокий и худой, с длинными, аккуратно причесанными волосами. Я предложил ему сесть и спросил о его обязанностях в спальне.
– Я вхожу туда, ставлю новые свечи в подсвечники, кладу свежее белье на сундук, а потом меняю в вазах цветы и раскладываю в комнате свежие травы и лепестки. Кормлю Рига, собаку королевы, если он там, но в тот вечер спаниеля не было. Я, конечно, не притрагиваюсь к постели ее величества – это дело горничных. В тот день, если не ошибаюсь, дежурной горничной была Мэри Оделл.
Я кивнул:
– Значит, ты кладешь белье на сундук. Тебе известно, что в нем хранятся ценности?
– Клянусь, сэр, я не притрагивался к сундуку! Полагаю, он был заперт.
– Ты когда-нибудь проверял, закрыт ли замок?
– Никогда! – заверил меня юноша. – Я глубоко предан ее величеству. – Он возвысил голос, и я снова уловил в нем нотку страха.
Тогда я принял более дружелюбный тон:
– Ты не заметил чего-нибудь необычного в комнате в тот вечер? Может быть, с сундуком что-то было не так?
– Нет,
