движуха мне не пришлась по душе.
Женщина, предупреждая мой вопрос, вздела руки к небу и, ласково шепнула в собирающиеся бордовые тучи «встретимся, когда придется время…»
Мое тельце снесло с земли мощным потоком воздуха, смердящего вонью, неопределимой природы. Я закричала, не столько от страха, сколько от неожиданности. Меня швыряло, как кильку в шторм и не будь я мёртвой, я бы сейчас померла еще разок от таких-то каруселей, однако не в этот раз. Ветер унес меня в неизвестном направлении, бросив обратно в темноту моего сознания. Разве что теперь я видела впереди свет и стремительно к нему приближалась.
***
И снова чёртов свет прямо в глаза! Солнце, видимо, решило окончательно доконать мои усталые очи, раздражая их каждый раз при моем пробуждении. Хотя подождите, в этот раз яркий свет слепил, но не грел, а значит…
– О, шевелится.
Презрительный голос Зары Юрьевны звучал словно издалека.
– Юная леди, – увещевал ее другой, не знакомый мне голос, – как можно! Студентка едва не погибла, даже не приступив к учёбе, а вы о ней в таком тоне.
– Благодарю за юную леди, – холодно отозвалась деканша.
Головная боль. Сколько она меня уже мучит? Неделю? Две? Каждое утро одно и тоже. Надо прекращать пить.
Словно прочитав мои мысли, кто-то сунул мне в руку стаканчик терпко пахнущей свежескошенной травой жижи.
– Выпей и голова пройдет,– саркастично-ласково посоветовала мне женщина медик. Догадаться что я в медпункте не составило труда. Разлепив глаза мне открылось выбеленное помещение, собственно женщина, весьма худощавого телосложения и чистый операционный стол, где я и возлежала в неудобной позе, сжимая стаканчик с лекарством.
Еле-еле пошевелив рукой, я влила в себя исцеляющий настой и улетела в полудрёму.
Мельком я узрела, что за моим состоянием наблюдают целых три преподавателя. Зара Юрьевна, декан некромантов, имени которого я не помнила и Илья. Было бы стыдно предстать перед ним в таком виде, однако лекарство, вместе с головной болью, притупило и чувства.
Деканы собрались вокруг меня не просто так, вчерашний инцидент, как оказалось, поднял на уши всех, вплоть до директора.
Илья, в свойственной ему краткой манере, высказывал свое мнение:
– мне такие не нужны, у меня дисциплина.
– Илюша, – старик некромант стукнул по полу тростью, – ежели судить о человеке по единственной его ошибке, можно упустить лучшее.
Зара Юрьевна встряла в мужской разговор:
– Владислав Романович, – она чеканила каждое слово, словно объясняла азбуку малышу, – на вашем факультете и без того талантов хватает, все уже решено, она моя.
Я не понимала шума вокруг моей скромной персоны. По мне, так вчерашний массовый запой вообще веский повод для исключения. Но в этой школе, по всей видимости, другие порядки.
Илья хмыкнул:
– Зара, вот охота тебе
