тогда резко смени тему, – внесла свой вклад Наоми.
– В смысле «кажется, дождь начинается»? Или наоборот: «какая сегодня хорошая погода»?
– А я считаю, что лучше вообще ничего не говорить. Переключи его внимание. Например, возьми в руки какой-нибудь предмет, который его заинтересует. Фотографию мамы, что ли…
– Нет, – возмутилась Тори. – Мама – это святое…
Тут Тори была, несомненно, права. Но это не означало, что нужно было сидеть, сложа руки. Тори нуждалась в помощи и в спасении. Всё её маленькое, карапусечное существо являло собой сплошной сигнал бедствия, и мы с Наоми, конечно же, не могли не откликнуться, не могли остаться равнодушными к происходящему. Лично я уже не боялась, что Тори встрянет. Как можно бояться того, что уже случилось? Но помочь выжить в сложившейся ситуации – это был наш с Наоми долг.
– Тогда, если он опять о своих бабах заговорит, переведи разговор на себя, – предприняла я ещё одну попытку. – Подойди, обними, поцелуй…
– Не пойдёт, – пресекла меня Наоми. – Тогда у него сформируется взаимосвязь: эта тема – поцелуй, эта тема – секс.
Да… как у собаки Павлова: звонок – еда, звонок – угощение.
– Тогда, в самом деле, молчи, – подвела я итог.
Я вспомнила, как сегодня на занятиях по педагогике высшей школы, которые я посещала, Печёркина, руководитель этих курсов, немного отвлеклась от психологии студентов и упомянула одну народную мудрость. Один ворчит, сказала она, другой молчит. Молчит тот, кто умнее. Даже не умнее, а мудрее. А что касается женщины, так она в принципе должна быть не умной, а мудрой. И в этом – большая разница. Упаси вас господь, наставляла нас Печёркина, предстать перед мужиком этакой «эмансипированной дурочкой», заявляющей, что она «тоже институт кончала» или (не дай бог!) что она – кандидат наук!
– Это точно, – согласилась Наоми. – Со своим Котиком я это очень хорошо усвоила. Какой кандидат! Да я перед ним дура дурой! «Котик, а что ты думаешь?..», «Котик, а это как?..», «Котичек, а как бы это?…».
– В принципе, действует… Два года ведь уже своего Котика удерживаешь, да?
– Два с половиной.
– Ну вот…
Мне вспомнилось, как несколько дней назад в коридоре первого корпуса я встретила своих бывших студентов.
– На занятие идёте? – поинтересовались они. – Что за группа? Девчонки есть?
– Есть, хорошие девочки. Приходите, познакомитесь.
– А вот и придём. Мы им объясним!..
– Ну, этим девчонкам ничего объяснять не надо! Умненькие девочки.
Один из парней тяжело вздохнул:
– Жалко. Трудно с такими…
Устами младенца! Похоже, и девятнадцатилетние мальчишки, и вполне зрелые мужчины были относительного этого вопроса всецело солидарны. Отсюда вывод: мудрая женщина своего ума (если он у неё, конечно, есть) показывать не должна.
Мудрая женщина, сказала Печёркина, должна играть роль Дитя – существа слабого и беспомощного
