сквозь разрозненную толпу пробирался Тать, распихивая локтями зевак. – Близко чтоб никто не подходил, ясно? – прикрикнул на людей, хватая меня в широкие объятия.
Одет он был, как заправский горец: в шапке с волчьим хвостом, обмотанный шкурами и подпоясанный ремнями с набором ножей. С нашей последней встречи Тать отпустил бороду, что скрыла его уродство, но добавила возраста – казалось, мой нынешний охранник постарел на добрый десяток лет.
Огромные руки на короткую секунду обхватили меня и сразу же отпустили – Нард Татовский шикнул на хихикающих молодых бойцов, и те в ответ охотно расступились.
– Наша Горст! – объявил Тать во всеуслышание. Видимо, на случай, если ещё не все догадались.
Я моментально вспомнила недавние наставления Демиурга – вытянула повыше шею, демонстрируя чёрного паука, и шагнула твёрдо, как подобает генералу или кому-то из высших чинов.
– Горст! – охотно поддержала толпа, нестройно аплодируя и присвистывая.
Так мы и двинулись: я во главе, Тать и Бешеный Крейг – по обе стороны, а вокруг – настоящая армия изгоев, бурлящая каким-то фанатичным восторгом и непонятной мне радостью.
При ближайшем рассмотрении лагерь оказался укреплённым – шатры разбили вокруг деревни всего на несколько домов. От бревенчатых ворот топорщились пиками частоколы, темнели подмёрзшие рвы и, как положено, стояли караульные. При виде меня они тоже поменялись в лице и приложили зажатый кулак к груди. Я одобрительно кивнула в ответ и даже пожелала лёгкой службы – уж не знаю, по какой такой внезапно возникшей покровительственности.
Чувствовать себя по-настоящему важной и ценной оказалось легко и даже приятно. В обстановке такой однозначной почтительности и бескрайней народной любви я без труда выполняла возложенную на меня роль: кивала, улыбалась и смотрела свысока. Ступала действительно твёрдо, насколько это было возможно на хрустящей гравием дороге.
Хоть местное укрепление едва насчитало бы несколько сотен бойцов, они были ближе всех к войне за свободу, за Квертинд и теперь даже наверняка – за Юну Горст. Я даже слегка загордилась, и пришлось приложить усилия, чтобы отогнать неуместную заносчивость.
Это была чужая, иная жизнь, будто, уехав из Кроуница, я попала в какой-то вымышленный далёкий мир, где меня почитали наравне с правителями и лидерами сопротивления. Или даже больше: Тать то и дело ревностно поглядывал в сторону командиров, безропотно кинувшихся мне навстречу. Они тоже поджидали у шатров в количестве пяти человек, но никто из них не был мне знаком.
Мелькнули тиали – зелёные, оранжевые, серые. Должно быть, магов в армии Ордена Крона, как и во всём Квертинде, ценили больше рядовых бойцов со сталью. Я пожала всем руки, выслушивая представления, и почти на ощупь двинулась за Татем – мы свернули с насыпной дороги прямо в притоптанный снег.
На Гриффорде туман сгущался, тёк по земле, как парное молоко, и солдаты вокруг
