Что случилось?
– Рак. Стремительный и неумолимый. И как ни банально – рак желудка. Он умер прямо по ходу химиотерапии. Я звонил ему накануне… Его неузнаваемый шелестящий голос меня поразил:
– Хочу на футбол еще разок сходить.
– Лечись, и вместе сходим.
– Знаешь, не думал, что проработаю всю жизнь в районной больнице, а сейчас смешно… Но не обидно.
Пилот умолк, пригубил остывшего чаю и выплеснул остатки в траву, договорил:
– Пока я соображал, что ответить, он отключился или трубку уронил… Больше я его не слышал и не видел. Он вскоре умер.
– Же-есть… – еле слышно проговорил Эльф.
Стало тихо – ни ветра, ни зуда насекомых. Как будто кто-то невидимый объявил минуту молчания.
Скрипнул стульчик. Это поднялся Тракторист, объявил:
– Дождь кончился.
Пилот и Эльф за разговором не заметили, что капли перестали барабанить по навесу. Оба подхватились надевать защиты и заскорузлую от болотной грязи амуницию. Пять минут спустя завели квадрики… А спустя час карабкались по спине дракона. Склон древнего хребта Ошниёр был округл и умеренно крут, по его срединной линии тянулась цепочка причудливых скальных останцев, напоминавших гребень сказочного дракона.
Тракторист оставался на плато у подножия хребта, наблюдая за товарищами в бинокль, пока они не скрылись за скалами на вершине. Тогда он поднял в воздух квадрокоптер и отправил его присматривать за покорителями гор, попутно снимая виды осенних склонов. Управляя дроном, Тракторист не забывал ворчать:
– Похоже, сезон закончен. Прогноз обещает мокрый снег и заморозки, камни станут ледяные, скользкие… Начнется долгое унылое межсезонье.
И правда, так и вышло.
Быстро закончилась яркая осень, миновала осень безлистая. Лег снег. С наступлением зимы товарищи поменяли квадроциклы на снегоходы…
– Добро пожаловать в белый лифт! – воскликнул Пилот, глядя на раскоп в глубоком снегу. – Откуда ж он только взялся тут. – Он имел в виду не раскоп, а образ…
Февральский вечер неспешно затягивал горную тайгу густыми сумерками. Квадрат, вырезанный в глянцево-белом снегу, был прокопан до мерзлой земли. Сухую траву на дне слегка присыпало последним снегопадом. Посредине проступал след от компактного кострища.
– Лыжники копали, – констатировал Тракторист.
И в самом деле – ходят в горы лыжники-экстремалы. Их немного, но они есть. Ставят зимний лагерь на кромке леса, а поутру поднимаются на плато, карабкаются на склон и делают единственный спуск. На большее не остается ни времени, ни сил. «По сути, – пришел однажды к выводу Пилот, – мы делаем то же самое, только на снегоходах…»
Он внимательно осмотрел снежанку, спросил:
– Тенты с собой?
– С собой, – подтвердил Тракторист. – И?..
– До Тылайского Камня – 5–6 километров, а возвращаться до поселка – все 40. Если заночуем здесь,
