style="font-size:15px;"> – Мальчик, отойди, – неприязненно буркнула тетка и, отодвинув мальчугана локтем, сделала крупный шаг к дверям.
Двери автобуса начали распахиваться, и уже никому не было дела до мальчишки.
Алена посмотрела в последний раз косо на мальчишку и ближе придвинулась к спинам людей.
Нужно сесть в автобус, нужно… нужно.
Она уже ставила ногу на ступеньку, по привычке, крепче сжимая в руке сумочку, как взгляд ее нашел его лицо и его глаза, которые в тревоге смотрели на все эти спины разом, на людей, что лезли в переполненный салон.
– Ну что же ты?! – обратилась она к мальчишке. – Полезай! Иначе ты останешься на остановке.
Мальчишка посмотрел. Раздался его срывающийся, совершенно потерянный тонкий, очень жалкий голосок:
– Это не мой автобус…
Мужчина, что любезно уступил Алене свое место на последней ступеньке, недовольно буркнул:
– Девушка! Поднимайтесь! Мне же нужно тоже войти, а не только вам.
Алена испуганно глянула на мальчугана. В голове пронеслось: «это ведь последний на сегодня автобус».
Мужчина, что все также стоял на земле, раздраженно ухватил ее за полу куртки, шагнул прямо на нее, вдавливая девушку в переполненный салон.
– Шагай, давай, – недовольно буркнул. – Чего застыла?!
Алена вырвала куртку, протолкнулась мимо мужика и спустилась на остановку.
Двери автобуса захлопнулись, и они с мальчишкой остались на остановке лишь вдвоем. Алена полезла в сумку.
– Вот, держи мой телефон. Звони! – отдала ребенку трубку.
Мальчишка, шмыгнув носом, принялся стягивать с пальцев варежку.
«Мороз», – тревожно напомнила себе Алена.
Варежку парнишка уронил, она за ней сама нагнулась. Варежка была вся в комьях снега, мокрая, задубелая внутри. Ребенок, смаргивая слезы, тыкал в экран смартфона пальчиком, видимо, не попал правильно, так как трубка разродилась недовольным женским голосом. Испугавшись, мальчик дал отбой. Начал снова набирать… Снова мимо. И тут мальчишка поднял на нее глаза, все мокрые от слез.
– Не получается, – он громко икнул. Дернулся всем телом и уронил на землю телефон. Тот звякнул и…
Алена ахнула. Разбился! Нет, не разбился, но потух…
– Вот, черт, – сорвала свою перчатку, принялась рассматривать и пробовать включить мобильник, а мальчишка вновь, как заревет:
– Простите, тетенька! Я уронил его…
– О, Господи! – уже психуя откровенно, молвила Алена. – Не реви, пожалуйста! Куплю себе другой! Не реви, кому сказала! – прикрикнула она, и мальчишка тут же сжался, затрясся весь, и снова как-то безнадежно зарыдал. И тут Алена поняла – он сильно испугался.
Они остались тут одни. Она и он – чужой, расстроенный, потерянный ребенок.
Трубка мигнула светом, это телефон включился. Алена облегченно перевела дух.
– Говори
